— Дак снимите его, — велел Мирон.
— Ага, колдун сказал, если снимем, сразу и помрем, — проскрежетала старуха. Горбун так же отложил свое занятие и тоже приблизился к ним, как-то по-собачьи преданно смотря на Сабурова.
Мирон протянул руку к браслету мальчика и начал прощупывать энергию, которая явно наполняла колдовскую вещь. Черный браслет излучал странную, едва уловимую энергию. Сабурову показалось, что она вроде бы слабеет с каждым мигом, но он не был уверен.
— Так это вы таскали еду с условленного места в лесу, что люди купца привозили? — догадался Мирон.
— Мы, соколик. Егорка с Михеечем таскали. Колдун проклятый с ними в тайный ход ходил и следил, чтобы не сбегли, — объяснила старуха.
— И давно вы у колдуна в пленниках? — задала вопрос Людмила, проходя, и, увидев в деревянной миске пироги, спросила: — Можно, бабушка, я пирог съем? А то есть больно хочется.
— Кушай, сердешная, — кивнула бабка и, вновь обернувшись к Мирону, ответила: — Я уже почти тридцать лет тут. Михееч десять, он немой с рождения. А Егорушку он в том году поймал.
— Думаю, с вашими браслетами старец Радогор разберется, — сказал Сабуров. — Свезу вас к нему, авось снимет заклятье. Ты лучше, бабушка, скажи, нет ли места какого тайного, где колдун свое добро прятал?
— Нет, соколик, не ведаю о таком. Ни разу не видела.
— А может, сундук какой есть, к которому вам запрещено было прикасаться? — спросила Людмила, с жадностью засовывая себе в рот последний кусок пирога.
— Нет вроде, — задумалась старуха. — Везде я прибирала раз в неделю.
— Как же, бабушка, а в спальне его? — вдруг выпалил Егорка. Бабка перевела взор на мальчика и закивала:
— И правда, внучек. В спальне своей колдун никогда не разрешал прибирать. Даже близко к комнате не давал подходить.
— И где спальня эта? — тут же воодушевился Мирон.
— Самая последняя дверь по коридору.
Сорвавшись с места, Мирон устремился, куда указала старуха. Он ворвался в комнату и огляделся. Стены были выложены бревнами, но без окон. В углу находился большой сундук, посередине стояла кровать, устланная медвежьим мехом. Балдахина на кровати не было, и лишь мощные широкие черные столбы по краям кровати говорили о том, что когда-то возможно он и был.
Людмила тоже появилась на пороге спальни колдуна вслед за молодым человеком. В этот миг Мирон уже простукивал стены кулаком, ища пустоты. Он искал тайник, как догадалась девушка. Она прошла внутрь и начала следить за действиями Сабурова, который сверху донизу упорно стучал по дереву. Монахиня молча стояла у кровати и не спускала взгляда с Мирона, надеясь, что он все же найдет тайник. Спустя полчаса Сабуров закончил, так и не найдя пустот, и в запале выдохнул:
— Ничего не слыхать!
— А может, нет здесь тайника? — спросила девушка.
— Ага. А Чаша тогда где?
— Не знаю.
— Вот тогда и помолчи! И не говори под руку, — рыкнул на нее Сабуров, продолжая свое дело.
Наверное, еще через полчаса, когда Мирон так и не нашел ни одной пустоты в комнате, он уставился на деревянный пол. В этот момент в спальню пришли Егорка со старухой и спросили Людмилу, что им делать. Девушка попросила их обождать в горнице с печью или идти наружу. Старуха ответила, что им боязно идти одним, и они будут дожидаться их. Бывшие пленники ушли, а Людмила, устало облокотившись о деревянную стойку кровати, напряженно и печально посмотрела на Мирона, который упорно стучал уже по полу. Отчего-то она подозревала, что все напрасно, и Чаши здесь нет. Увидев, как молодой человек взобрался на сундук и уставился на деревянный потолок, она не выдержала и хмуро спросила:
