– Ничего не чуешь?
Вопрос Петра Ивановича к Илье был отнюдь не праздным. В Отдел ЧС кого попало не набирали. Семенов не верил в магические штучки, но ведал о том, что Борман являлся сторонником вполне атеистической теории Вернадского о Ноосфере. И учитывая то, что их служба сотни лет сталкивалась с неизвестными науке явлениями, как со стороны природы, так и людей или нелюдей, верить можно было во что угодно.
В службе требовалось лишь одно правило – действуй всегда хладнокровно и не поддавайся эмоциям. Потому сюда никогда не брали ни истово верящих фанатиков, ни пламенных атеистов. Предпочтение отдавали людям с научным складом ума. Тем, кто мог спокойно препарировать возникшую проблему, а затем найти пути её решения. Те, кто в любом чихе замечал потустороннее, шли в иные организации. Типа поисковиков УФО и прочей экстрасенсорики. Достаточно было увидеть, что те деятели сотворили из интересного, но в вполне исторического городища Аркаим, так сразу становился понятен их уровень.
Семенов подумал и выдал совет:
– Петр Иванович, толку от вашего фонарика. Тут живой огонь надобен.
– А ведь точно! – сконфуженно пробормотал Борман и полез назад. – Котелок у тебя варит, историк.
Буквально через минуту он вернулся с самодельным факелом. Сунул его в отверстие, огонь затрепетал как живой. Это верный признак, что дальше существует сквозной ход.
– Тяга есть! – радостно просипел Братин. Ему, как археологу очень не хотелось останавливаться на полпути. Ведь после разрешения Отдела копаться здесь именно ему.
– Тогда чего сидим? Черти не появились, айда за работу!
Вроде бы и банально звучит, но огонь издревле помогал людям бороться с опасностями, коих было полно на матушке Земле. Как видимыми, так и невидимыми. По преданиям и нечистая сила побаивалась животворного огня. Как и её символов. Этому Илья и сам стал свидетелем совсем недавно. Обжег ведь оберег Сварожича ту клятую икотницу! Неважно какими силами Сурская ведунья обладала, перед свидетельством огня животворного один черт спасовала.
– Дальше нам с наскока не пробиться, – Илья сидел прямо на ступеньке, выпуская пахучий дым. Сам он не курил, но против хорошей кубинской сигариллы не устоял. Откуда их брал Борман, было ему неизвестно.
– Подключу спецов для начала, – пробормотал Братин. Он весь светился от счастья. Такое открытие прямо ему в руки сами приползло. Опричники на него точно претендовать не будут. – Свод укрепить сначала потребуется. Затем дальше смотреть. У нас ведь и миниатюрные телекамеры нынче есть и зонд.
За завалом они только что обнаружили старинную дверь, которую припирали увесистые каменюки. Булыжник в Архангельск с момента основания морского порта в 1584 году ежегодно привозили в качестве балласта в своих трюмах иностранные купеческие суда. Они выкладывали его на берег, загружая в трюмы товар. Так что среди камней можно встретить булыжники из Голландии, Дании, Швеции, Норвегии, Германии, Англии и других стран Европы.
Надо также учитывать, что балластный камень из Европы мог быть не европейского происхождения, так как торговые корабли в портах Европы сгружали балластный камень в определённых местах, и его затем нередко повторно использовали другие суда. Таким образом, балластные камни из Индии, Африки, Америки через порты Англии Европы попадали в Архангельск.
– Семенов, ты же вроде подавал большие надежды?
