– Не догоняй, – приказал Илья, увеличивая скорость. – Жди.
Напор воды тут же усилился, и Илья, выждав, пока байк разгонится, резко развернул ступни – магнитные крепления тихо щелкнули, освобождая ноги. Затем бросил тело вверх, вытягиваясь параллельно сиденью, и выхватил арбалет, удерживая машину одной рукой. Получилось. Двигаться на байке можно было даже сидя на корточках – главное было правильно расположить центр тяжести, не потерять управление и не слететь. А когда байк мчится на приличной скорости, врезаясь в моментально ставшую очень плотной воду, сделать это совсем не просто.
Байк слушался, привычно подрагивая, и с тихим шелестом рассекая монолитную темноту. Соревнование по аквафристайлу проводились в Городе раз в полгода, и Илья даже принял пару раз участие, но ничего не выиграл и плюнул. Акробатические трюки ради трюков его не интересовали, зато умение стрелять на ходу не раз их с Женькой выручало, позволяя продержаться до зарплаты на свежей рыбе. Если удавалось выпросить у начальства байк на выходные.
– Позер, – насмешливо фыркнул наушник, и Илья, заложив большой круг, притормозил у Рокси.
– Там белый курильщик неподалеку, пошли посмотрим?
– Охота тебе модули тратить…
– Интересно же, – удивился Илья. – Ты хоть раз его вживую видела? Пошли, мы быстро.
Гидротермальный источник был совсем маленький, сантиметров сорок высотой. После Катастрофы на Кергеленском плато образовался сразу десяток «курильщиков», те были черными и располагались в самых глубоких точках. Белый был куда холоднее и безопаснее, но подходить близко к нему все равно не стоило: разогретая до ста пятидесяти градусов и насыщенная сероводородом вода вырывалась из жерла под таким давлением, что сталкиваться с клубящимся белым столбом было совершенно не полезно для организма. Зато вокруг источника кипела жизнь.
У деда была служебная субмарина, и он часто брал внука просто погулять. Посмотреть пузырящиеся курильщики, подняться ближе к поверхности, где рыб было больше, или, наоборот, спуститься ниже, туда, где в темноте можно было встретить прозрачного кальмара или расползающуюся рыбу-каплю. Именно тогда Илья, наверное, и влюбился в океан: холодный, угрюмый и восхитительно таинственный. И нежно хранил в воспоминаниях свой детский восторг, даже сейчас чувствуя его отголоски.
Илья лихо пронесся над колонией помпейских червей, и бело-бордовые трубки недовольно заколыхались, а белоснежная паста, густо устилавшая стены курильщика, взметнулась вверх, на мгновение завесив все мутной пеленой: питающимся сернистым водородом бактериям Илья тоже не понравился. Видимо, сероводород был вкуснее.
– Смотри. – Илья выкопал из ила завернутую в спираль ракушку и протянул Рокси. – С острова течением принесло, у Города таких уже не найти, все собрали. – Подумал и добавил: – Бери, это тебе.
Рокси недоуменно покрутила в руках подарок, но в прицепленную к поясу сумку все-таки убрала.
– Может, уже вернемся? Ты проверил снаряжение?
– Зануда… Ух ты, какая…
Илья оттолкнулся ногой от камня, направляя байк вперед, а затем свесился вбок, подхватывая рукой темно-фиолетовую, утыканную жесткими шипами звезду. Та такое панибратство не одобрила и принялась закручивать лучики, планируя сбежать с руки.
– Тут, наверное, и ежи есть… А ты знаешь, что некоторые звезды умеют отбрасывать свои лучи и отращивать заново?
– А ты знаешь, что у нас график? – недовольно отозвалась Рокси. – Может, на обратном пути погуляем? Если модули останутся!
