– И что ты понял?
– Я дошел до нулевого меридиана. И в минус жить больше не хочу. Буду жить в плюс…
– А Сева живет в минус?
– Я больше не хочу говорить о Севе, – твердо сказал Женя.
– Я хочу.
– Ты можешь о нем думать, – пожал плечами он. – Но не вслух.
Настя удивленно глянула на него. С чего это вдруг он стал устанавливать порядки? Но вслух она ничего не сказала.
«Девятка» свернула к ее дому, Настя это заметила и велела остановиться. Маме совсем не обязательно видеть, как она выходит из машины.
А выходить из машины не хотелось. Здесь так тепло. И еще ей нравилась атмосфера волнующего спокойствия. Женя говорил удивительные вещи, но при этом ей совсем не было страшно. И ее даже не покоробило от мысли, что одна женщина может провести ночь в постели с другой.
– Предлагаю культпоход в кино. – Женя улыбнулся, но взгляд остался серьезным.
– Сейчас?
– Я заеду за тобой через два часа. Форма одежды – вечерняя.
– Это как?
– Я хочу, чтобы ты выглядела лучше всех.
– Но я не хочу в кино.
Женя как будто почувствовал ее неуверенность. Одним полушарием она говорила «нет», другим думала – «да». А вектор нулевого меридиана показывал на кинотеатр «Аврора».
– У тебя осталось два часа.
Женя вышел из машины, открыл дверь, подал руку. А руку он держал твердо, жестко, хотя, казалось, и без видимых усилий. У Насти возникло чувство, будто она оперлась на самые настоящие перила. Можно сказать, Женя подставил ей свое крепкое мужское плечо. И она оценила это. Поэтому на свидание надела свое самое лучшее платье. Не забыла и кожаный плащик. А шляпку оставила дома, зато распустила волосы. И сама распустилась – как цветок навстречу солнцу. Но светить ей будет Женя. А Сева…
Настя оставила Севе шанс. Если он позвонит, скажет, что хочет быть с нею, она его простит и останется дома. Но Сева не позвонил. И, открывая дверь, Настя мысленно послала ему прощальный привет. А переступая порог, почувствовала стартовое волнение. И сердце ухнуло, как парашютист – в свободное падение. И неизвестно, раскроется парашют или нет.
Женя ждал ее на том самом месте, где они расстались пару часов назад. Как будто и не уезжал никуда. Он стоял возле машины и курил. Увидев Настю, он улыбнулся, удивленно повел бровью, давая понять, что заинтригован.
– Я знал, что ты сразишь меня наповал, – сказал он, открывая дверь.
– Наповал не надо, – улыбнулась она.
– Почему? – спросил он, усаживаясь за руль.
– Мне больше нравится, когда ты стоишь.
– Ты думаешь о постели?
– Я?! О постели?! – вскинулась Настя.
Но удивления не было. Она уже привыкла к таким вот кувыркам в разговоре с Женей.
– Не хочешь, чтобы я с тобой лежал, – усмехнулся он.
– Если не хочу, то какая может быть постель?
– А может, и хочешь?
– Ты назвался серьезным человеком.
– Я сама серьезность, – кивнул он. – Поэтому мы едем ко мне домой.
– Это что-то новенькое.
– Новенькое. В твоей жизни новенькое. И ты должна пощупать это своими руками. В смысле, ты должна убедиться в том, что мой дом – типичное жилище холостяка. Ты должна знать, что я еще молодой и уже не женатый.
– Уже?
– Давно это было. Рано женился, рано развелся… Дураком был.
– Потому что развелся?
– Потому что женился…
– Не хочу я к тебе домой.
Женя промолчал, а машина продолжала ехать – в сторону центра. Неожиданно он свернул к одному из множества однотипных частных домов, окнами выходящих на оживленный тротуар. Сразу за этим кварталом начинался главный в городе проспект, разделенный каштановой аллеей.
