Опыт остановленной жизни. Основание всеобщей науки - страница 16

Любимым для него занятием в начальные школьные годы было чтение. Чтение книг полюбил с тех пор, как научился читать в первый год школьных занятий, в семь лет. Как сокровище драгоценное, нес домой книги, взятые в школьной библиотеке, радуясь предстоящему чтению. Очень приятен был даже какой-то особенный запах библиотечных книг. Вначале читал сказки, и они, наверное, по-своему формировали детскую душу. Чтение сказок есть для ребенка настоящий праздник. Позднее читал научно-популярные книги и журналы. В книгах художественных искал присутствия мысли, но не всегда книга заставляет задуматься, редко бывает мыслящий автор. Чтение заменило жизнь: вместо того чтобы проходить необходимую школу общения со сверстниками, он проводил время с книгой. Чтение никто не направлял, оно было беспорядочным и, наверное, малопродуктивным. Когда детство закончилось, чтение уже не так увлекало. Возможно, что и трудней было найти интересную книгу. Сидя за столом с книгой или учебником, чаще, наверное, предавался мечтам и фантазиям, чем занимался делом. Практика никогда не интересовала. Иногда, как зверь в клетке, просто ходил по дому, не зная, чем заняться в своем заточении. Часто он сожалел в отроческие годы, что в мире нет сказки, что мир гадко, зло реалистичен. Единственной радостью было чтение книг. Книга навсегда для него стала лучшим украшением жизни.

Запомнилось впечатление тех лет от эпилога «Войны и мира», где Толстой размышляет о движущих силах истории, о месте в историческом процессе так называемой свободы воли и необходимости. Социальное движение в этом размышлении Толстого предстает как необходимый материальный процесс. В шестнадцать – восемнадцать лет был интерес к астрономии, биологии, обществоведению. В это время заинтересовался гипотезой о происхождении Солнечной системы, изложенной в школьном учебнике астрономии. Есть множество космогонических гипотез, но наиболее известной и общепризнанной является гипотеза о возникновении Солнечной системы из газопылевого облака. Помнится возникшее интуитивное неприятие такого воззрения, которое есть, по сути, наследие эпохи механицизма в науке о природе. Казалось более естественным предположение, что планеты рождаются путем периодического отделения от звезды части вещества. Возникновение планет может быть понято только как необходимое и закономерное явление в общей эволюции космоса. К объяснению космической эволюции посредством катастроф и случайностей прибегают немыслящие авторы. Теории взрывов и возникновения космических тел из пыли производят индивиды, не обладающие рациональным мышлением. При обилии фактов не было еще в космологии мыслителя. Кажущееся пустым противопоставление физиков и метафизиков, мыслителей имеет под собой реальную основу. Известно, что бывают индивиды практического и созерцательного склада. Менее известно, что практики мыслят конкретно, а созерцатели – абстрактно, общими понятиями. Поэтому и в познании они проявляют себя различно: если практики есть естествоиспытатели, натуралисты, то созерцатели есть необходимо метафизики, мыслители. Если естествоиспытатели, физики производят факты, то дело мыслителя, метафизика – осознать их, понять.

Много времени у того, кто не участвует в жизни тел. Отрок, исключенный судьбой из мирской жизни, томится в своих оковах в поиске дела. Переход к жизни в себе происходит не добровольно, но вынужденно. Состояние несвободы, принуждение самой жизнью к размышлению есть начальное условие самопознания. Благополучная практическая, мирская жизнь есть главный враг духа. Они погибли в суете – так можно сказать про равнодушных к познанию, благополучно плывущих по реке жизни особей. Дух самопознания не рождается в благополучных особях, которых питают плоды дерева жизни, кто находится в ладу с миром. Отрок, сущий в оковах на краю земли, необходимо размышляет в своем изгнании о жизни, вечности ее и временности. Размышлять о вечности и временности – думать о смысле жизни. Быть вне жизни, вне течения реки времени – созерцать его со стороны. Необходимо быть вне жизни, чтобы она открылась тебе как предмет познания. Самопознание есть жизнь наедине с текущей вечностью, беседа с вечным Отцом.