В самой стихии русского языка ярко выявляется стремление к этому изначальному Всеединству: предлог «в», символизирующий вмещённость, – наиболее распространенное слово по частотному словарю, в то время как сама вещная определённость оказывается менее важной (в русском языке в отличие от европейских нет артиклей). Сама судьба человека, осуществляющаяся в борьбе между добром и злом, жажде самовыражения, духовной устремлённости предстаёт как неповторимая и неуничтожимая точка на непрерывной линии священной истории – продолжающегося диалога Человека с Богом.
Невыносимо трудно не только разрушить, но даже поколебать устойчивые стереотипы нескольких поколений, живущих ныне. Именно они, надёжно угнездившись в сознании, не позволяют выйти за пределы царства необходимости, предлагают ложные пути и ориентиры, сохраняя подчас духовную слепоту у самых высокообразованных людей, у весьма авторитетных политических лидеров. Итоги этого могут быть плачевны, что известно из евангельской притчи о слепом, ведомом слепым.
Но именно поэтому творческую энергию личности, которой щедро наделена Россия, следует сконцентрировать на осознании образа Божия в себе. Это необходимый этап грядущего религиозного преображения, которое предчувствовали, к которому стремились русские мыслители-духовидцы. Это продолжение некогда прерванного культурно-духовного Возрождения России – пути к Богочеловечеству.
Своё восхождение к вершинам любомудрия Алексей Фёдорович Лосев начал в эпоху русского культурного Ренессанса. Еще, будучи студентом Московского университета, он знакомится с С. Булгаковым, Е. Трубецким, С. Франком, И. Ильиным, П. Флоренским; его дипломное сочинение читает и одобряет Вячеслав Иванов. Уже в раннем очерке «Русская философия» передаётся ощущаемый им богоданный напор интеллектуально-духовной мощи, который не могут ослабить даже бурные события, потрясшие Россию: «Самостоятельная русская философия, поднявшаяся на высокую ступень апокалипсической напряжённости, уже стоит на пороге нового откровения, возможно, также и новой кристаллизации этого откровения…».
Высокое гражданское мужество А. Ф. Лосев проявляет в период жестокого подавления свободомыслия: выпускает в свет (1927 г. – 1930 г.) восемь книг, содержание которых резко расходится с господствующей в стране идеологией. В 1930 году его арестовали, следом за ним – жену Валентину Михайловну, единомышленницу и помощницу как в научных делах, так и в религиозной жизни. Он испытал кошмар Белбалтлага, где почти ослеп. После возвращения в Москву (1933 г.) Лосев был обречён на многолетнее молчание. Печататься он начал лишь после смерти Сталина, издав до конца жизни около пятисот работ в области филологии, эстетики, лингвистики, культурологии, истории, в том числе несколько десятков монографий. Лосев широко известен как автор фундаментальной «Истории античной эстетики».
Но именно в «ранних» трудах кристаллизовалось откровение, некогда предчувствуемое им. Они дают возможность не только по-новому осмыслить и почувствовать реальность, но и выявить волшебную связь времён в смутные годы конца настоящего столетия с культурно-духовным Ренессансом России начала столетия. Давайте же прикоснёмся к неисповедимой тайне, оставленной нам в наследие последним мыслителем серебряного века, лежащей в основе его цельного знания.
