– Да, сеньор.
– Вас двадцать, можете сделать патрулирование десятками на двух уровнях? “Ближняя” группа ниже, “дальняя” выше?
– “Воронку” хотите, сеньор? Сделаем, не впервой. Двадцать и сто километров, как обычно?
– Да.
– Начинаем сразу после вашей посадки.
– Спасибо, камрад!
– Не за что. Мы здесь именно за этим. Рамота не проявлялась еще?
– Нет, но скоро должна. И хватит уже ко мне на “вы”, мы тут теперь это, братья в ордене, вот.
– Хорошо, Жан-Клод. Принято. Мы идем в “воронку”, ждем данных от Рамоты.
– Да. Получите первыми.
– Вот и отлично.
– Ну наконец-то, Менолли, а то я соскучилась даже.
– Ой, привет! Да, я тоже. Чего ты тут понаходила? Рассказывай скорее.
– А ты пересказывай Жан-Клоду, хорошо? Я не хочу использовать связь, даже “ближнюю”.
– Да кто нас тут подслушает?
– Не знаю. Тревожно мне. Безотчетно.
– Ну хорошо. Жан-Клод! Придется тебе с Рамотой через меня разговаривать, не хочет она по связи, а чего опасается – и сама не знает.
– Как известно, даже если ты параноик, это еще не значит, что за тобой не следят, – усмехнулся Жан-Клод, – Сделаем как она хочет, мы особо не торопимся.
– Так вот. Она сейчас в нескольких километрах отсюда. И у нее “на борту” представители местного… Племени. Да, сейчас это уже, наверно, просто “племя”. Одичали, бедняги.
– А “на борту” – это где?
– На спине. Верхом. Так можно, она и меня так катала.
– Ух ты, не знал. И что за люди? Откуда они?
– В основном Норвегия, с добавлением других скандинавов. Транспорт норвежский, “Валгалла”, собирались любители викингов и всякой подобной романтики. Хотели жить так же, но, естественно, с учетом современной техники.
– Слышал о нем. Первая волна экспансии. Пропал без вести.
– Да, сначала сбой навигации, а потом авария при посадке. Даже “половинки” не расстыковались, реактор частично разгерметизировался, сейчас на месте посадки гора обломков и стабильное радиоактивное “пятно” диаметром километров сто. Выживших было немного, и удирать им пришлось быстро: с радиацией не шутят, а капсул, чтобы подлечиться, не осталось. Как и всего остального. Вот и началась тут “жизнь как у викингов”… Только по-настоящему, то есть без техники, связи и нормальной медицины.
– Ни фига себе. И сколько выжило?
– При посадке? Меньше пяти тысяч. Сейчас вообще осталось около трех.
– А было?
– Двести тысяч или чуть меньше.
– Тудыть. Вот они полетали. Но главное – вымрут же теперь. Генетика выжить не позволит при таком количестве. Даже двести тысяч – “пограничная” цифра, это с капсулами если.
– А без?
– Это ты спрашиваешь или Рамота? – улыбнулся Жан-Клод.
– Мы обе! Нам интересно.
– Пара-тройка миллионов минимум. Лучше пять. Иначе либо полное вырождение и вымирание, либо полное же “растворение” в более многочисленных соседях, если таковые наличествуют. Но даже так необходимо иногда “разбавлять кровь” путем смешанных браков с, так сказать, иностранцами. “Генетическая автаркия” начинается при еще большей цифре – от десяти миллионов и далее. Меньшие цифры фигурируют в исследованиях, проводившихся на Старой Земле, но там, понятное дело, жили так скученно, что международные браки были обычным делом, и “минимальную численность” вычисляли чисто теоретически. После расселения практика показала, что наши предки были чересчур оптимистичны.
– Браки эти и сейчас обычное дело, “мой”-то француз, как и ты, – засмеялась Менолли.
– Да. А в те времена и подавно.
