– Да твою же мать! – Розарио врубила все поля, включая липтонное, чьим генератором была так недовольна. И только это ее и спасло. “Лазерная атака”, – повторил искин, – “Объект – мы. Более 90% мощности рассеяны липтонным полем, повреждений нет”. Но выдохнуть Розарио не успела, поскольку искин не умолкал: “Противник запускает генератор гипера. Неизвестные параметры, аффектировано пространство в радиусе трех тысяч метров”.
– Чорт, а мы в полутора! – она дала всю мощность на движки, отключив даже липтонное поле, стараясь отлететь подальше. Но не успела. И вскоре “сон гипера” на время успокоил как ее, так и реактор истребителя.
– Красный код, – заорала Кончита, – Красный код, следить за выходом истребителя Розарио!
– Это ты к чему? – спросил Кортасар.
– Дурной ты, Энрике. Разведчик мы не видим, но истребитель-то вот он, на телеметрии, системы позиционирования не отключились. Сейчас считаем траекторию входа в гипер.
– Опа. А я и не сообразил. Респект.
– Мы не будем знать расстояния, но будем знать направление. А вдоль одной прямой не так много систем.
– Ты круче меня, Кончита.
– Да ладно. Два по сто!
– Лечу с верфи к себе, подлет три минуты.
– Возвращаю остальным код на “оранжевый”, тебе и Трехо остается “красный”. Сразу по возвращении идешь по координатам, которые даст искин. Группа Трехо – прикрытие и разведка. Натаниэль, готов?
– Да, мы уже под парами.
– Первая задача – вытащить Розарио. Вторая – попытаться выяснить, а кто это вообще. И про лазер все всё поняли?
– Да, Кончита. На малые дистанции истребителям подходить нельзя. То есть только торпеды. Ну и главный калибр Натаниэля, он издалека достанет.
– И липтонные поля. Непонятно как, но они помогают.
– Да, и они. Хоть и странно: разрабатывались против менталистов, а помогают против когерентного инфракрасного света. Как вообще? – удивился Два по сто.
– Какая тебе разница? Потом подумаем, – вмешался Мнемент, – Изучим лазеры получше – внесем коррективы, а пока и так нормально. Никогда ведь раньше лазеров в космосе не было. Толку от них – чуть. А поди ж ты, убили парня.
– Он этого просто не ждал, – добавил Мигель Чавес, – Не мог ждать. Жалко его.
– Так, всем собраться, есть траектория, – прервала его Кончита, – Все “поймали”?
– Да.
– Группа Трехо, берите “Нант” в коробку и по его готовности – сразу в гипер.
– Принято!
***
– Привет, Фритьоф.
– Ты знаешь мое имя. Почему-то я не удивлен.
– Я знаю и твое истинное имя, но стоит ли произносить его вслух? Можно мне войти?
– С чем ты входишь ко мне?
– Надеюсь, с миром. Если нам повезет, между нами не будет вражды, ведь сейчас ее нет. И – да, меня зовут Имрын. Будем знакомы.
– Ты сразу назвал истинное имя. Ты не боишься?
– Я уже давно боюсь только сойти с ума. Тихо так и незаметно. Знаешь ведь, как бывает.
– Знаю.
– Вот. Всего остального я не боюсь, незачем, однако.
– В каком поколении ты шаман?
– Шестнадцатое или семнадцатое, не помню.
– Понятно. Заходи. Мне с тобой не тягаться, хотя… Обидно.
– Не обижайся, Фритьоф. Ты все сделал как надо, ошибся только в одном.
– И в чем же, по-твоему, я ошибся?
– Власти захотел. “Напрямую”. А шаману так нельзя. Хочешь власти – получи ее “обычным” способом, принятым среди людей. Вместе с шаманством, параллельно.
– А ты – получил?
– Да. Учился во флотской академии, дослужился сначала до старпома на большом рейдере, а потом до вице-командора ордена. Это – определенная власть. Но получена она не шаманством, она “обычная”. И потому на мои отношения с духами не влияет. А твоя – влияет, ведь основана она на общении с теми самыми духами. Получается “замкнутое кольцо” или “лента Мебиуса”. Это ловушка, Фритьоф, ловушка нашего сознания. Достаточно духам поменять настроение – и у тебя не останется ничего, ни связи с ними, ни власти. Одновременно, полностью и ничего. Так нельзя, однако. Так – глупо.
