Не по годам смышленый сын Константина сильно увлекся греческой философией, особенно учением стоиков и неоплатоников. Не все еще полностью понимая, Крисп отдавал предпочтение традиционным богам, чем христианству. Он верил в существование некой Божественной силы, которая управляет всем происходящим на земле и на небесах, а боги римского пантеона, такие как Минерва, Митра, Серапис, Аполлон и другие, являются всего лишь второстепенными божествами, над которыми находится творец вселенной и посредством вышеперечисленных божков, управляющий миром и людьми. С одной стороны, Крисп восхищался мужеством христиан, а с другой, его угнетала их покорность, которая была ему неприемлема. Он никак не мог понять, почему Иисус, зная, что его ожидает, не предпринял никаких мер, тем более, если он на самом деле был всемогущ и творил множество чудес. Почему он не попытался избежать этих издевательств и мучений. Его последователи говорили, что он взял на себя грехи людей, их страдания. Однако, ведь людей этим не исправить, сколько существует человечество, столько же существуют и его пороки. С другой стороны, его жертва была ненапрасна, ведь та кучка людей, которая поверила Иисусу, теперь, спустя три столетия, превратилась в одну из самых многочисленных общин, которую никакие эдикты императоров не смогли сломить. Чем больше рассуждал Крисп на эту тему, тем больше возникало противоречий в его голове, и он часто начинал путаться, поэтому он старался меньше об этом думать, считая, что со временем, в зрелом возрасте, разберется с религиозными вопросами.
В настоящий момент, его мысли были заняты разбором сна. Он верил, что сны имеют смысл, а некоторые могут быть вещими. Успех и опасность ожидали его в будущем, как предсказала его мать в его собственном сне. Юный Крисп постарался отогнать мысли о плохом, когда его внимание привлекла фигура, появившаяся внизу на дороге и направляющаяся к кладбищу. По мере стремительного приближения, Крисп разглядел всадника, одетого в форму римского легионера. Так как дорога заканчивалась кладбищем, а здесь, кроме него никого не было, то мальчик догадался, что человек едет к нему. При этой мысли, его сердце стало учащенно биться. Мальчик вскочил со своего места и, с трепетом, стал ожидать скачущего к нему всадника. Чем меньше становилось расстояние отделяющего его от незнакомца, внимательно присматривающегося к нему, Криспу показалось что-то знакомое в силуэте всадника и, когда уже их разделяло несколько шагов, юноша радостно вскликнул и побежал навстречу. Незнакомец, быстро соскочив с лошади, громко крикнул:
– Приветствую тебя Флавий Крисп! Как ты вырос, мой мальчик! – С этими словами, он нежно обхватил, бросившегося в его объятия мальчика.
– Марцелл, неужели это ты? Не верю своим глазам! – растроганно воскликнул Крисп и искры радости заблестели в его глазах.
– Ты уже стал настоящим мужчиной, Флавий Крисп. Год назад, когда мы виделись в последний раз, ты помнишь, что я тебе тогда сказал?
– Конечно, уважаемый трибун, ты сказал, что в свой следующий приезд ты заберешь меня с собой, так как к тому времени, я повзрослею и смогу стать настоящим воином, достойным своих великих предков! – воскликнул Крисп.
– Хвала Богам, я здесь, чтобы сдержать свое обещание! Наш славный август, твой отец, хочет тебя поскорее увидеть, и он послал меня за тобой!
При этих словах Криспа охватил восторг, и не в силах сдерживать свои чувства, мальчик радостно вскричал:
