Ольга Валентиновна вошла, когда Кац уже закончил трапезу. В руках он держал странный предмет, похожий на железный орех, и крутил его и так и эдак, изучая блики, которые орех отбрасывал в свете кухонной люстры. «Вишь, какая хрень!» – раздались первые его слова после появления дома. Ольге Валентиновне, несмотря на обиду, стало интересно. «Что это? Из лаборатории спёр?» – спросила она. – «В машине нашёл – на сиденье. Ума не приложу, как она там оказалась». – «Может, из ваших кто пошутил?» – «Исключено, – жёстко сказал Кац. – Во-первых, у нас на заводе такой материал не используют. Я даже не понимаю, металл это или что-то ещё. А во-вторых, чтобы эту штуку подбросить, надо попасть в салон. Я проверял: все замки были закрыты, никаких следов взлома».
Ольга Валентиновна взяла со стола пустые тарелки и поставила их в раковину.
– Ты бы хоть сказал, по какому поводу гуляли.
– Да, ты меня извини, как-то спонтанно всё получилось, – начал объяснять Кац. – Меня в конце дня в кадры вызвали: наши подумали, да и я тоже, что хотят на покой отправить, а оказалось – ерунда. Завтра новый спец придёт, просили посмотреть, что он умеет. Ну, а когда всё выяснилось, я разрешил потревожить запасы. Они же меня ждали, никто не ушёл, так что…
– А зачем за руль пьяный сел? Оставил бы машину на стоянке.
– Я её никогда не оставляю, ты знаешь. Да и не пьяный я.
– А запах? Если б тормознули – не отмазался бы.
– Ну что теперь рассуждать? Как получилось, так и получилось. Главное – продолжаю работать. А эту херацию я завтра нашим покажу. Очень мне интересно, из чего она сделана.
Так обсуждение событий вечером и закончилось.
По утрам, собираясь на работу, Семён Ефимович не будил жену. На завтрак ему никаких особенных блюд не требовалось. Он ограничивался чашкой кофе и бутербродом, вот и кулинарные изыски ни к чему – это раз. А два – это то, что он любил посидеть на кухне один, поразмышлять за первой сигареткой, как сложится день, перечислить в уме дела, ждущие в лаборатории… Присутствие жены в такой ситуации просто неуместно. Вот и следующим утром он проснулся по расписанию, сделал несколько приседаний и отжиманий от пола. Неприятных последствий от вчерашнего спирта не ощущалось, да и выпил-то он всего ничего. Итак, ближайшие дела. Сегодня он ждал новенького с «Агата», после него надо показать сотрудникам орех и услышать их мнения. «Где я его вчера оставил? – попытался вспомнить Кац. – На кухне, что ли?» Точно: орех лежал на кухонном подоконнике и, что странно, цвет его изменился. Если вчера он был металлический и отражал свет, то сейчас превратился в красноватый матовый. Семён Ефимович взял его в ладонь. Орех был тёплый, чуть ли не горячий. В голову полезли мысли об инопланетянах и внеземных технологиях, и вместе с этим вдруг ниоткуда появилось раздражение, хотя в кухню Кац входил в очень благодушном настроении. Семён Ефимович бросил орех на стол и начал готовить завтрак.
Перед выходом из дома Кац положил орех – тот так и не поменял цвет и температуру – в правый карман брюк. Когда он сел в машину и выехал на дорогу, он понял, что эту штуковину лучше было убрать в сумку: орех стал ещё горячее и чуть ли не жёг ногу через карман. Доставать его сейчас уже поздно: правая рука, которой он только и мог это сделать, постоянно манипулировала с переключателем скоростей из-за утренней пробки – десяток метров вперёд, и стоп. Ещё десяток метров – опять стоп… «Ладно, доеду как-нибудь, – напряг волю Семён Ефимович, – а как доберусь, первым делом покажу ребятам». В пути его подводило самообладание: он пару раз обложил матом водил, которые тискались по бокам, а подрезавшую его на светофоре бабу, как только зажёгся зелёный, обогнал и показал ей из окна левый средний палец. Всё это казалось странным, ибо за рулём Кац всегда вёл себя спокойно. На заводской стоянке его любимое место было занято. «Скоты!» – выпалил Кац, припарковался в дальнем – невыгодном – углу и переложил, наконец, орех в сумку.
