..?
Вот смеху будет!
В этой истории с мусорными генами есть ещё более непонятная история, которая заключается в том, что мусорных генов у некоторых растений в разы больше, чем, к примеру, у человека.
Если эти, так называемые мусорные гены, заведуют первичными программами, то тогда получается, что некоторые цветочки, у которых этих мусорных генов в разы больше, чем у нас, во столько же раз умнее нас?
…?
Ну, нет слов!
Бред полнейший!
А может, действительно, к примеру, у плотоядных цветов есть некий набор программ-действий, которые каким-то образом прошиты в элементах управления этим цветком?
..?
А они же есть, эти элементы управления!
Эти плотоядные цветки ведь всякую пыль не жрут, а только мух им подавай.
И кто-то же этим процессом по какому-то алгоритму управляет.
Или нет?
Если это не нейронная сеть, как у нас, в нашей не всегда умной башке, а некий набор множества простейших контроллеров (не путать с процессором), то для них необходимо множество базовых программ.
Может поэтому как раз и разбухает их геном?
..?
А может, дело просто в том, что у фауны, в ходе её жизненного цикла, первичные программы дополняются новыми, а представители флоры этими способностями не обладают?
И в силу этого факта из них в конкурентной борьбе выживают только те, что способны запоминать и передавать следующим поколениям достаточно сложные первичные программы-алгоритмы?
Всё может быть.
А может и не быть.
Но, похоже, после электроники пора организовывать новую науку – геномику.
Но, стоп!
Нас, кажется, куда-то занесло.
Давайте, пока не поздно, вернёмся к нашим баранам.
То есть человекам.
ВНАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО, ИЛИ С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ КОНСТРУИРОВАНИЕ НОВОГО ЧЕЛОВЕКА В МАТЕРИНСКОЙ УТРОБЕ
Если под «словом» понимать идеологию построения живых организмов, то именно так и было: вначале было слово, как сценарий или, если угодно, как некая программа построения успешно эволюционирующих углеродных биологических систем.
Чем живая биологическая система на базе углерода отличается от самого углерода?
Прежде всего тем, что просто углерод, в какой бы форме он ни выступал, всегда просто углерод.
И не более.
В силу этого обстоятельства, алмаз никогда не вспомнит, что когда-то был просто графитом. То есть, материя, не помнящая родства, – это мёртвая материя.
Живая материя от мёртвой материи отличается тем, что хранит память о своих предках, пусть и в неявном виде. В нашем случае – в нашем геноме.
Это позволяет ему, то есть объекту живой материи, сохранять, то что было наработано предыдущими поколениями и, эволюционно видоизменяясь, двигаться вперёд по эволюционной лестнице, вплоть до своего эволюционного тупика.
У каждой формы живой материи есть свой эволюционный тупик: у крокодила свой, у таракана свой, у акулы свой и поэтому тараканы, как вид, никогда не станут крокодилами, а черепахи ястребами.
Важным фактором функционирования живой материи является, с одной стороны, бережное отношение к своему прошлому, а с другой, открытость к малым эволюционным изменениям.
Для обеспечения этих возможностей задолго до Адама и Евы Творец разделил живые организмы на два пола: мужской и женский.
В рамках этого разделения женское начало несёт в себе консервативную часть программы построения нового организма, а мужское – его вариабельную, то есть изменчивую.
Женская, то есть консервативная программа, бережно сохраняет всё ранее наработанное в ходе эволюционного процесса, а мужская часть, то есть изменчивая, привносит в консервативное начало разумное количество новизны, что позволяет нашему биологическому виду шаг за шагом двигаться вверх по эволюционной лестнице, эффективно адаптируясь к изменениям окружающей среды.
