Мортимер состоял во второй группе и улыбался, как ребенок, в предвкушении скорого погружения в пучину неизвестности. По измерениям, проведенным еще Зигмундом во времена обнаружения Фораминиса, глубина дыры составляла около пятисот метров, а ближе ко дну яма начинала сужаться. Этот вывод был записан в его учебнике после того, как он провел измерения со ста разных точек, расположив их на равном расстоянии по всему периметру кратера.
За всем этим с земли наблюдал Франк вместе с тремя багровыми мечами, которых капитан оставил на случай, если что-то пойдет не так и их придется вытаскивать вручную. Сгорбившись, он все так же не снимал с лица доброй улыбки, мирно ожидая начала спуска, чем и выводил из себя Парнса, но тот мастерски не подавал виду.
Наконец инженер пониже махнул рукой капитану, оповестив о полной готовности конструкции. Парнс крепко схватился на трубу над головой, на которую цеплялся трос, и командным голосом приказал всем приготовиться. Его слова отразились от стен, затихнув где-то внизу. Шестерни снова закружились в своем странном танце, выдавая еле слышный глухой скрип, а тросы начали медленно раскручиваться, опуская люльки, полные различных страхов, желаний и идей, во тьму.
Они спускались в тишине, вслушиваясь, как крепления прямо над их головами привлекают к себе внимание очередями из потрескиваний. Когда последняя часть пути, куда с огромным трудом доставали редкие лучи солнца, практически закончилась, Парнс приказал зажечь масляные лампы. Его прошибающие слова вновь отразились от стен и упали куда-то вниз. Спустя несколько секунд во тьме поочередно загорелись пять небольших коричневых огоньков.
Бездумному рассматриванию дна, к которому все они медленно приближались, Руф предпочел так же бездумно наблюдать за тем, как коричневая плодородная почва понемногу сменяется мертвой и сухой, пока в какой-то момент она полностью не захватила весь небольшой участок, видимый только благодаря свету масляных ламп. Крик Мортимера, оповещавший о примерно двух третях пройденного пути, слегка разбавил общее напряжение. Впрочем, через несколько секунд оно вновь окрепло, причем до такой степени, что от него с легкостью можно было отрезать небольшой кусок. Только Ида после выкрика алхимика нашла в себе силы и желание поговорить со своим окружением в попытке разбивать обстановку, но, высказав пару шуточек в адрес матери одного из стражников и не получив в ответ не единой реакции, она послала всех в задницу и замученно облокотилась на край люльки.
Горящие глаза Мортимера внимательно наблюдали за неизменной на протяжении всего времени темнотой, пока он вдруг не заметил, как привычный фоновый пейзаж сменился. Причем сменился уже достаточно давно, но по какой-то причине обратить на это внимание алхимику хватило ума только сейчас. Он поднял голову и прямо перед своим носом разглядел гладкий белый металл. Ученый протер подсохшие глаза и, убедившись, что картинка перед ним не исчезла, осторожно протянул дрожащую руку. Но когда кончик среднего пальца едва почувствовал прохладную металлическую поверхность, громкий голос Иды оповестил всех о показавшейся под ними земле. Мортимер тут же убрал руку и посмотрел вниз. Тусклый свет масляных ламп действительно стал отражаться от дна кратера, но им оказалась совсем не земля.
В последние секунды перед тем, как люлька остановилась, Мортимер молча всматривался в свое отражение на поверхности скопившейся под ними воды. Его тело оцепенело, но не от страха – нет, совсем нет, – а от разожженной до красноты печи в его мыслях, в которую кто-то совершенно крошечный закинул слишком большое полено. Глубокие вдохи по советам Франка только раздували жар еще больше, а попытки переключиться на что-то другое не увенчались успехом.
