Он резко отпустил мой локоть и, задёргавшись, упал. Как будто кто-то дёрнул его электрошоком. Тут же толпа зевак подбежала к нам.
Я стояла на месте и не могла понять, что произошло.
Прохожие помогли подняться полисмену. Он тут же схватил меня снова. Я пыталась убежать, но он очень быстро среагировал. Одел мне наручники и повёл в какой-то кабинет.
− Сядь, − он опустил меня на стул.
Полисмен сел за стол и спросил:
− Ты в курсе, что ты только что сделала? Ты использовала оружие, в данном случае электрошок, против члена правоохранительных органов!
− Неправда, − заявила я.
− Неправда, говоришь?! А что это тогда было?
− У меня нет с собой электрошока.
− Так я тебе и поверил!
− Можете проверить карманы и рюкзак.
− А почём мне знать, что ты не откинула его куда-нибудь в сторону на станции? Даже прохожие видели, как ты ударила меня электрошоком. Скажешь тоже неправда? Куча свидетелей! Неправда скажешь?! − яростно восклицал он.
Глаза мужчины страшно горели.
«Вот вляпалась!», − вздохнула я.
− А зачем вы меня схватили? Я ничего плохого не сделала.
− То есть, ты хочешь сказать, что попрошайничество в общественных местах разрешено? – полисмен приподнял брови.
− Я не знала. Мне просто нужно было домой попасть, а денег на проезд нет.
Пришлось немного соврать. Я думаю, история про мальчика, попавшего из-за злобной женщины в детдом, ему, скорее всего, будет не интересна.
− В таких случаях звонят родителям, и просят приехать.
− Извините, я буду знать.
− Теперь ты простым «извините» не отделаешься. Штраф и ставим на учёт.
− Пожалуйста, я очень прошу, не надо. Просто я испугалась, и Вы даже не пояснили мне, почему и куда вы меня ведёте. Мало ли.
− То есть, ты признаёшься, что использовала электрошок?
− Да, простите, пожалуйста.
На самом деле это была чистой воды неправда. У меня не было никакого электрошока. И я вообще не понимаю как так. Может вообще он сам себя ударил, а на меня свалил, чтобы штраф потом наложить. Честный дядя…
И в то же самое время я чувствовала какую-то энергию, исходящую из моей ладони. Это странно.
− Я могу, конечно, замять всю эту историю. Но это в первый и последний раз. И ещё: то, что ты выпросила на станции, изымается.
− Но там и доллара нет. И на что я домой поеду? – возмутилась я.
− Позвоним твоей маме, пусть тебя заберёт. Знаешь её номер телефона?
− Эм… Извините, но она не сможет забрать меня.
− Почему? На работе?
− Её уже давно нет…
− А, ну… Тогда папы номер. Он же у тебя есть?
Я назвала номер телефона отца, и вскоре он вбежал в этот кабинет весь красный и запыхавшийся. Увидев наручники на моих запястьях, он явно перепугался.
− Что случилось? – он смотрел то на меня, то на полицейского.
− Выпрашивала деньги в метро, − пояснил мужчина. – Я надеюсь это в первый и последний раз?
− Да-да, конечно! – ответил мой отец за меня.
Мы вышли из кабинета и направились к выходу из метро. Я специально хлопнула дверью. Этот полицейский тот ещё дубина!
− Почему ты меня позоришь? – сердито спросил отец. – Разве я этого заслужил?
− Нет, − тихо ответила я. – Прости…
Мне, правда, было стыдно перед отцом. Но откуда мне было знать, что просить деньги на проезд – это нарушение закона? Я понимаю, если, например, человек ворует деньги, но вежливо попросить разве противозаконно?
− Если мной не дорожишь, то хотя бы о маме подумай. Что она с неба скажет?
− Но её нет. Она не видит и не слышит. Её просто нет!
