Мысль мелькнула: "а как он вообще попал сюда?"
Но сейчас это маловажно.
Вот он. Мелкий. Плачет.
Тоненький голосок малыша доносится до меня и я перестаю раздумывать. Сейчас есть только я и мои действия.
Врываюсь в пещеру и быстро нахожу родной аромат.
Белое пятно сидит на чужом яйце и с любопытством рассматривает меня.
Ах, он так?
Мать чуть инфаркт не получила, а этот непослушный ящер на меня свои глазенки выставил. Смотрит и мило головку к плечику наклоняет. Рот открыл и что-то промурлыкал.
А? Рад меня видеть?
Соскользнул с бока скорлупы и кинулся мне под ноги.
Рад. Очень рад. Как собачка, после расставания с любимым хозяином, ластится и старается заползти на меня.
"Дуралей мелкий! Я же едва не поседела! А вдруг с тобой бы что-то случилось!"
Наклоняюсь и понимаю... Эль мелкий, белый, с крыльями и хвостом. А я тянусь к нему чешуйчатыми руками. Когти в два раза больше, чем голова у радостного младенца. Боюсь представить как выгляжу со стороны. Но это сейчас не важно.
— Почему убежал? — вертлявая ящерка на моих руках вжала головку в плечи и медленно вильнула хвостом.
Фууух.
Тихонько выдохнула горячим жаром ребенку в лицо.
Оказывается, драконы очень быстро бегают. Орки за нами не успевают.
А ребенок дракона очень похож на большую летучую мышь, но с очень милыми глазками.
Крылья Эля тонкие, как тряпочка. Совсем еще лысые и не покрылись даже перьевыми пластинками. Косточки просвечивают через светлую кожу. Огромные рубиновые глазки смотрят на меня с любовью и преданностью. Теплый носик малыша старается зарыться мне в подмышку. А вертлявый хвостик оборачивается вокруг руки.
— Я испугалась, маленький, — обняла сыночка, как большую кошку.
Наконец он обернулся. Теперь его "питание эфиром по три дня подряд" меня перестанет пугать. Частый сон, похожий на летаргический, исчезнет. Начнут появляться зубки и можно вводить прикорм.
По крайней мере, мне так Клариса объясняла.
Умные глазки сверкнули. Маленькая мордочка поморщилась, а затем, забавно чихнула. Небольшое облако пара вырвалось из его беззубой пасти. Его дыхание было холодным и мокрым.
— Заболел? — надо проверить лобик.
Но малыш решил еще немного почихать. Вскоре, возле хвостатого сынишки образовался снежный холмик. Забавно склонив головку и почесав задней лапкой носик, малыш крякнул и побежал к яйцу.
— Значит, ты у нас снежный царь, — улыбнулась. — Белый. Весь в отца. — скривилась, вспомнив гада.
Яйцо продолжало испускать искры, но Эль заполз на верх и сонно зевнул. Мило, но меня беспокоит его привязанность к чужому младенцу. Сын даже к своей матери не идет.
— Мы здесь поселиться не сможем, — заверила ребенка и попыталась осторожно приблизиться к "атомной станции".
Но Эль уже свернулся калачиком и спрятал мордочку под крылом.
Это означает, что... Сын не слышит моего дракона. Клариса предупреждала, что ребенка надо выводить из состояния зверя. Делается это с помощью "голоса дракона". Если все пустить на самотек, то у меня вырастит не сын, а ящерица.
— Арсиэль! — забеспокоилась я. — Эль! Иди к мамочке!
Ноль реакции.
Почему? Я ведь с мамой как-то общалась. Наши драконы приняли друг друга. А собственный сын меня не слышит.
Что же делать? Как спасти малыша от самого себя?
4. 4
Пока я нервничала, Ариэль уснул. Тепло ему было на яйце. А я вся извелась. Была бы мама рядом, она бы подсказала. Я ведь ни разу не содержала дракона. Особенно такого, который в ребенка превращается.
