– Вино пришло сюда не на своих ногах. Перевозка тоже стоит денег. Ты видишь кого-нибудь рядом, кто предлагал бы вино такого же качества? Я уже не говорю о тех божественных напитках, которые есть лишь у меня…
Пизон фыркнул. По вкусу вино скорее напоминало уксус, но финикиец прав: рядом других виноторговцев нет. По крайней мере у ворот. У этого пройдохи наверняка договоренность с местными офицерами, и он делится с ними своими барышами.
– Могу я предложить тебе перца? – Финикиец поднес к носу Пизона пригоршню. В ноздри тотчас ударил резкий аромат, который он не мог позволить себе вот уже несколько месяцев.
– Как-нибудь в следующий раз.
Перец тотчас был убран, как будто Пизон мог его украсть, а зубастая улыбка финикийца погасла.
– Понял, мой друг. Теперь ты знаешь, где меня найти.
Пизон зашагал в казарму, стараясь не думать о той замечательной снеди, которую можно было приобрести в его родных краях: сладкие бобы, копченый окорок, свежая рыба, десятки сортов хлеба, пирожки и пирожные, а специй в десяток раз больше, чем на прилавке у финикийца. Коронным блюдом местной харчевни был эскалоп из телятины с изюмом. Пизону довелось отведать его только раз, но с тех пор при воспоминании о нем у него текли слюнки…
Предаваясь фантазиям о вкусной еде, он не заметил, что навстречу ему идет крепко сбитый легионер. Еще миг, и они столкнулись лбами. Из глаз обоих посыпались искры. Пизон отшатнулся. Легионер разразился проклятиями.
– Неуклюжий болван! Протри глаза. Смотреть надо, куда идешь!
– Извини, я задумался и не увидел тебя, – попытался загладить вину Пизон. Увы, сердце его ушло в пятки, когда он заметил, что солдат – из местного гарнизона – не один. Словно по команде двое его дружков встали по обе стороны от него, перегородив дорогу.
– Это точно. Еще как не увидел, – ответил легионер. – Не иначе как грезил о том, как твой центурион сует тебе в задницу свой толстый член.
– В этом нет необходимости, – сказал Пизон и пожалел, что рядом нет Тулла. Увы, центуриона и впрямь поблизости не было. Как не было и его товарищей по контубернию и даже центурии. – Я же сказал: извини, я не нарочно.
– Да мне наплевать, что ты сказал, червяк! – бросил в ответ легионер с противной улыбочкой. – Главное, ты не нравишься мне и моим друзьям. Ходишь здесь как у себя дома, скупаешь все вино, – с этими словами он молниеносно выхватил из рук Пизона мех и, встряхнув, осклабился. – Полный… Ну что, братцы, считайте, что нам крупно повезло.
– Немедленно верни! – Пизон протянул руку, но легионер кинул мех одному из приятелей. Тогда Пизон повернулся к нему, но тот, словно отнятую игрушку, перебросил мех с вином третьему.
– Я заплатил за него, – сказал Пизон, чувствуя, как в нем закипает гнев. – Оно мое.
– Считай, что это плата за то, что ты такой дурень! – сказал рослый легионер и со смешком развернулся на пятках.
Пизон закрыл глаза, не зная, что ему делать. Если попытаться отнять мех, его побьют, если позволить им уйти, то товарищи, и в особенности Вителлий, будут еще долго напоминать ему об этом унижении.
Дождавшись, когда троица повернется к нему спиной, он, вытянув вперед руки, налетел на них сзади. Ему удалось отпихнуть в стороны обоих дружков легионера, но на главного обидчика он налетел чуть быстрее, чем рассчитывал. Оба полетели на землю. Пизон приземлился сверху. Придавленный легионер крякнул от боли. Приятно удивленный тем, что сам он при этом не пострадал, Пизон схватил мех и встал на ноги. Один из солдат, которых он оттолкнул, замахнулся на него кулаком. Однако Пизон успел присесть, и кулак обидчика просвистел над его головой.
