Ормедея. Тайна одной женщины - страница 8

Эта же дева занимала почти всю вторую, «темную» сторону кувшина. Здесь она стояла фронтально, во весь рост. Уже разведя руки в стороны и согнув их в локтях. На ладонях, как на весах, помещались борджгали: диск справа был обычным, а символ слева – расколотым надвое, как после удара молнии. Такой Дато видел впервые. С боков были нарисованы по две переплетающиеся линии с «горошинами» внутри. «Похоже на спираль ДНК, – мыслил Дато, – но откуда ей взяться? Раз это квеври, должно быть, лоза! Символ вечной жизни. И тогда никакие это не «горошины», а виноград!»

Обрадованный разгадкой, Дато отложил кувшин и, не гася света, перешел на кровать. Заложил руки за голову и любовался сокровищем. Так долго, пока веки не отяжелели и сон не унес его в далекие сферы, где человеку даны ответы на все вопросы бытия при условии полного их забвения при пробуждении.

Карусель событий вращалась столь интенсивно, что вряд ли кто посмел бы попрекнуть Дато, проспи он следующий учебный день. Он и сам удивился легкости, с которой вскочил с кровати в час, когда первая багряная полоска только прорезалась в небе над Тбилиси. Еще до того, открыв глаза, он нашел взглядом кувшин и облегченно выдохнул: «Не сон». Убрав находку в шкаф, он, не сменив одежды, выскочил на улицу.

Никогда еще он не приходил на учебу так рано – за час до занятий – и теперь, сидя на парадной лестнице, курил, наслаждаясь тишиной и казавшимся без людей каким-то иным пейзажем университетского сада. Дато вообще любил поступать не как все и оказываться в ситуациях, где мог почувствовать себя отличным от других. Даже такой пустяк – быть тем единственным прохожим, что идет по улице против общего потока людей, наделял его душу приятным чувством исключительности.

Вот и сейчас он с тихой радостью встречал взглядом тех, кто постепенно наполнял двор движением: «Вы только явились, а я уже здесь». Наконец появился и тот, кого он ждал.

– Ты корпусом не ошибся? Ваш – соседний, – обнял его подвижный улыбчивый парень.

– Гия!

– Или ты пришел в ресторан меня отвести? Уже два года, как проспорил!

– В ресторан не отведу, но долг закрою. У тебя занятия важные?

– А что предлагаешь?

– Таким вином угощу, какое ты в жизни не пил и не выпьешь!

– Как учат предки: «Если действовать не будешь, ни к чему ума палата»[20]. В путь!

– Да, глупостями вас на историческом не кормят. Давай еще Мари подобьем на прогул.

– Мари я всегда рад! Кстати, Меджнун, ты своей Лейли[21] так в любви и не признался?

– А ты своей?

Дато и Гия были не разлей вода с детства: росли в одном дворе на Кутузова, переживая общие радости и невзгоды. Проводили вместе столько времени, что в глазах окружающих стали братьями. Даже влюбленности их были схожи. Разве что Дато успел сойтись с Мари, а Гия никак не решался преодолеть барьер дружбы с Мери. «Смотри, еще замуж выйдет!» – подначивал друга Дато. Они любили подзадоривать друг друга. Так, и в университет Гия поступил на спор: год слушал россказни Дато о прелестях жизни студента, а потом заявил: «За хороший спор могу сам хоть завтра поступить!» С тех пор Дато и задолжал ресторан на десять персон: достаточных денег все не заводилось. Гия не был в претензии, обнаружив в себе подлинную страсть к историческим наукам.

И сейчас, поднимаясь к дому Дато по улице Чахрухадзе[22], он сыпал фактами:

– Вот дом Бараташвили[23], музей. А в начале улицы – дом Текле, дочери Ираклия Второго