Право, нельзя же быть столь злопамятным, вспоминая дела минувшие. Возможно, евреям в давние времена действительно досталось в Египте немало горя, и нелёгок был их путь из страны многих богов. И суров был к ним их могучий поводырь – Моисей. И не давал он им покоя и отдыха в течение сорока лет, выдавливая из них многовековое рабство, понукаемый сам неумолимым Богом. Но от того времени немало воды унёс Нил. От Исайи и Иеремии до Моисея – пропасть веков, однако живёт же столь долго неугасимая, страстная ненависть одного народа к другому. Если уж быть справедливым, то ассирийское владычество, которое предрекали и описывали еврейские пророки, действительно немало горя принесло Египту. Почти как в пророчестве Исайи. Слава оставила Фивы и больше туда не возвращалась. Пророк Наум говорит о городе Амон-Ра: «переселён, пошёл в плен, даже и младенцы его разбиты на перекрёстках всех улиц, а о знатных его бросали жребий, и все вельможи его окованы цепями». Но, если дух Египта и изнемог в нём, то что же говорить об Иудее и других израильских землях? Вавилонское пленение, потеря десяти колен израилевых, падение Иудейского царства… стёртый с лица земли Иерусалим, наконец.
Два соседствующих, живших рядом народа. Один поистине может считать своим началом жизнь посреди другого, ибо тогда, в Египте, размножились евреи, как песок на берегу. До того были народом из нескольких семей. Не так уж плохо жилось им в Египте, раз пришлось фараону подумать о сокращении их численности. Странны и непостижимы пути богов. Почему, живя рядом, дыша одним воздухом, поедая одну и ту же пищу, сочетая браком сыновей своих и дочерей, не сливаются народы в единые? Что мешает объединению?
Напряженный и даже напуганный Иосия принёс Ормусу поесть, перебил плавное течение мыслей жреца. Немного жареной рыбы, вот и всё, что он мог найти у местных жителей. Новый хозяин вызывал у Иосии суеверный страх. Малый уже не раз пожалел о том, что согласился проводить этого человека в Иерусалим. Этот сам проводит кого и куда угодно. Стоило ли предпринимать путешествие в обход обычных дорог, многими дорожными неприятностями разжиться, терпеть неприязненные взгляды рыбаков в течение месяца ожидания за то, вобщем, небольшое вознаграждение, что ему предложили? Места здесь суровые, дышит в лицо здешним жителям дикая пустыня. И сами они дикие. Неприручённые. Это не богатая, красивая и ухоженная Александрия. Там так неплохо живется его родному народу, уж не хуже, чем в самом Иерусалиме. А здесь на него, Иосию, косятся недобро. Здесь он чужой. Как пророк Моисей и ведомые им предки. Здесь, в этих местах, всё ещё, кажется, помнят исход евреев. И они – по-прежнему преследуемые беглецы. Во всяком случае, так чувствует себя Иосия.
А ведь все эти места, да и многие, многие другие на земле, принадлежат теперь Риму. Нет для Рима чужих земель и народов. Всё теперь римское, всё романское. Пора бы успокоиться и здешним жителям, да и его, Иосии, соотечественникам в Иерусалиме и прочих израильских городах и селениях. Но нет покоя человеку во все дни его жизни. Вот и Иосию занесло далеко от дома… Ну что ж, во дни благополучия следует пользоваться благом, во дни несчастья – размышлять и надеяться. И то, и другое создал Бог для человека.
Ормус нехотя пожевал. Остатки отдал Иосии. Еда мешала размышлениям. А ему следовало поразмышлять и подготовить дух. Впереди – снова пустыня. Уж не думают ли его покровители, что в дальний путь соберётся Ормус вместе с этим перепуганным насмерть евреем? Да пойдет в обход, по местам обитаемым? Пора бы догадаться, что не легких путей ищет египетский жрец.
