В его глазах, обращенных на меня поверх перекошенных очков, появилась смутная надежда, но так скоро он не сдавался.
– Вы правда знаете? Или это всего лишь ваше предположение?
– Ну, сам я банковских карт еще не терял, но моя жена проделывала это неоднократно. Просто позвоните в банк. Там вам все объяснят.
Дядя Коля наконец посмотрел на меня с робкой надеждой и радостью во взоре и вытер слезы. Потом смущенно поблагодарил, извинился и вышел из комнаты.
Я автоматически посмотрел на часы и стал высчитывать, сколько теперь может быть времени. Дело в том, что часовой и минутной стрелок на них давно уже не было, торчали лишь жалкие обломки, многозначительно указуя сразу в три стороны. Потому сообразить так сразу, что именно они там показывают, иногда было крайне затруднительно.
Судя по всему, было около пяти часов вечера. Внизу загрохотал очередной трамвай, со скрипом заворачивающий из переулка. Не иначе как время пить чай.
После столь странного визита соседа настроение нормализовалось окончательно, и я решил еще немного поработать. Больничный там или не больничный, а кое-какая работа ждать не будет. Такая уж она у меня была, неотложная и ежевечерне самовосполняющаяся.
Но не успел я пристроиться на кровати с ноутбуком, как дядя Коля снова заглянул в мою дверь, уже сияющий и вполне довольный. Очки сидели как влитые, и всклокоченная седина была аккуратно зачесана назад.
Преданно глядя на меня, он доложил, что позвонил в банк и там его совершенно и окончательно успокоили и предложили через несколько дней получить новую карту.
Потом дядя Коля позвал меня пить чай с черничным вареньем, и я поддался соблазну, ибо черничное варенье любил больше жизни, да и чаю вдруг захотелось совершенно неприлично. Все же five o’clock.
А работа – она всего лишь работа. Настоящая работа, к сожалению, в лес никак не убежит. Все одно от себя не отпустит, зараза.
Официально я работал в одном скучном месте, занимающемся перераспределением информации. Такое агентство обычно работает на другое какое-нибудь информационное агентство. А то другое – на кого-то еще.
Неважно, впрочем. Занимался я там, собственно, этими самыми информационными делами. Выискивал, составлял и редактировал информационные ленты со всей сети по капле и отправлял все это хозяйство дальше по инстанции.
Для разных целей требовалась разная информация и различная подача и компиляция этой самой информации. В общем, полно было всяческих специфических нюансов. Ну и так еще по мелочи в этой связи попадалась разнообразная халтура.
Помимо этого, уже скорее по зову души, я работал звукорежиссером. То на студии, то на радиостанции, а то и на концерте каком-нибудь. Собственно, я на режиссера и учился в свое время.
И до сих пор мне как-то здорово удавалось совмещать и то и другое, благо семейной жизни особой практически не было, а свободного времени, наоборот, было предостаточно.
С утра агентство, вечером музыка. Такое было обычное расписание. Причем с агентством все было вообще очень удобно, работать там я зачастую мог и удаленно. Как теперь из дома, например. А вот со звуком требовалось мое непосредственное, фактическое присутствие и полный контроль. А не подсуетишься заранее, так и вообще останешься без работы.
И как любая деятельность, обслуживающая созидающие творческие процессы, эта моя стезя была весьма непредсказуема и многогранна. В смысле, разные люди попадались. Интересные и не очень. С одними было легко до крайности, с другими непроходимо скучно, с третьими до невозможности трудно.
