Зато в остальном все было вполне себе нормально. От дома до моей работы было рукой подать. И до одной, и до другой. Магазин продуктовый удобный рядом, и соседи, в общем, вполне терпимые.
Работал я, как правило, с утра до вечера, а иногда и по ночам и по выходным. Так что тут уж все образовалось именно так, как образовалось. Без вариантов. И понимаешь все эти образования, только проторчав, как сейчас, больше недели дома. А когда я последний раз столько сидел дома? Я и не вспомню. Может, и никогда.
Вообще, я теперь думаю, что с ее стороны это была банальная месть. И не мне даже, а этим извечно сложившимся обстоятельствам. Или, может, желание успеть первой, утереть кому-то там нос.
Дело в том, что у моей жены отец был капитаном дальнего плавания и то и дело оставлял их с матерью куковать месяцами один на один. Ну она и насмотрелась в детстве, как мать на стену лезла с тоски, да и сама, наверное, скучала.
То-то теща сделалась такая нервная и отмороженная одновременно. Зато тесть был и есть глава семейства и всего вокруг заодно, уверенный в себе и спокойный, как танк.
Только уже на пенсии, на почве этих своих морских приключений, здорово загрустил и лез все время с бесконечными дурацкими рассказами – типа как они спьяну вместо Камчатки на Аляску заплыли. Хрень еще та. Не иначе сам со скуки сочинил.
И жена моя теперь, видно, в папашу своего пошла. Не любит дома сидеть и все. А может, решила жизнь себе максимально во всех смыслах упростить – вполне естественное желание.
Впрочем, не исключено, что про меня она думала нечто примерно то же самое.
– И куда ты вечно торопишься? Кому ты здесь нужен? – говорила она мне одну и ту же фразу в совершенно различных обстоятельствах все эти годы, что мы были знакомы. – Ты так мечешься, словно боишься куда-то опоздать.
Может, я и вправду боялся куда-то там опоздать, но жил с совершенно иным ощущением, что не двигаюсь вообще никуда.
Правда, во всем были и есть свои положительные стороны. Чем на коммунальной кухне бок о бок с соседями тереться да телик по вечерам смотреть, мы каждый по-своему полностью погружались в какие-то свои персональные истории. И никто никому не мешал. Прямо идиллия, а не семейная жизнь.
Теперь же на дворе подходил к концу апрель, я формально болел и еще более, чем когда-либо, был предоставлен лишь самому себе день ото дня вот уже вторую неделю.
Может, поэтому жизнь, проистекавшая в этой нашей коммунальной квартире, раскрывалась передо мной во всей своей красе, как никогда раньше. Я словно бы смог осознать наконец, где нахожусь и что на самом деле вокруг меня происходит.
А происходило, как правило, перманентное раздражение. И если не мое, так чье-то еще. Неважно.
Май на носу, а гребаное окно никак не открывается. Дядя Коля вот зашел, весь из себя расстроенный. Тоже, небось, чем-то особенным зашел поделиться.
Дядя Коля уже давно хотел завести себе персональный компьютер. Постепенно это желание превратилось у него в навязчивую идею. Вообще-то, он прохладно относился ко всяческим современным технологиям и тому подобным модным тенденциям, а точнее вообще никак, но углядев как-то у меня зараз несколько именитых словарей, запущенных на одном и том же экране, дядя Коля на это дело запал.
Правда, начал он издалека. Сначала он долго и нудно выяснял подробности – что да как. Заходил чуть ли не каждый вечер.
Постоит, посмотрит, как я по клавиатуре стучу, и непременно что-нибудь спросит. Выслушает ответ и задумчиво так к себе уходит. Чтобы переосмыслить, видно, и подготовить вопросы к следующему визиту.
