Под конец второго дня увидели они оленя.
– Поймай нам оленя, – сказала ящерица.
Бравлин согласился и добыл на ужин оленя. Сел орк разделывать тушу, и видит, что ящерица уже начала сырое мясо кусками отрывать и проглатывать.
– Я тебя второй раз предупреждаю, – орк взялся за рукоять топора. – Не жадничай. Третьего предупреждения не будет.
Успокоилась ящерица, дождалась, когда мясо зажарится. Так они поужинали и спать легли. Проснулись наутро, глядят, а в снегах тропинка появилась, которой раньше не было.
– Мы совсем близко, – сказала ящерица.
И действительно, не успело солнце войти в зенит, как вышли они к горе, у подножья которой черной пастью зияла пещера.
– Ну что, – Бравлин поудобнее перехватил топор. – Пойдем разбираться с твоим чудищем.
– Одному тебе придется, – вильнула хвостом ящерица. – Пока чудище живо, его магия не пускает меня к цветку.
– Ох и сколькая же ты, – буркнул орк и направился в пещеру.
В пещере было темно, а без ящерицы рядом еще и холодно. Орк пожурил себя за то, что не догадался изготовить факел, и шел медленно, почти наощупь пробираясь под низкими сводами, покрытыми ледяной коркой. За очередным поворотом увидел он вдалеке синий огонек. Может быть, подумал орк, это ловушка, а может быть, что это тот самый цветок так светится. Думая об этом, он шел на свет, пока не оказался в просторной зале, круглой, будто арена в цирке, накрытой ледяным куполом. И в центре этой арены, на камнях, рос огромный цветок с толстым стеблем и двумя синими лепестками, свесившимися в разные стороны и сияющими будто гномьи светильники. Остановился орк возле цветка, окинул глазами круглую залу и крикнул:
– Эй, чудище, я пришел за цветком! Хватит сидеть в засаде, выходи на честную драку.
Стены вокруг злобно ухнули, задрожал ледяной купол. Одна из теней рядом с цветком начала вдруг расти, в нос орку ударил запах ладана, смешанный с вонью гниющего мяса. У тени выросли руки с кривыми когтями, ноги стали как мохнатые лапы, похожие на собачьи, только намного больше, сверкнули в свете цветка острые зубы.
– Дурак, – прорычало чудище. – Такой старый, а такой дурак. Уходи, иначе порву!
– Если бы я ушел, – ответил орк, – все мое путешествие не имело бы смысла. Нет уж, цветок мне нужен. Может, отдашь мне его, и мы разойдемся, пока никто не поранился?
Чудище хохотнуло и бросилось в атаку, но Бравлин был к этому готов. Он увернулся от удара косматой лапы и что есть силы рубанул чудище по ноге. Брызнула кровь, раздался вой, страшнее которого Бравлин ничего в жизни не слышал. Чудище отпрыгнуло, забралось по стене и кинулось сверху на орка. И тут Бравлину повезло. Он отступил назад, поскользнулся в луже крови и грохнулся наземь, отчего кривые когти, нацеленные ему в голову, лишь слега подрезали старому орку его седые волосы. Чудище, не рассчитав силы, покатилось кубарем по земле и с треском врезалось в противоположную стену. Не давая ему опомнится, Бравлин вскочил на ноги, подбежал к чудищу и три раза ударил его топором по голове. В пещере повисла тишина, чудище было мертво.
– Молодец, орк, – раздался позади него голос ящерицы. – Я знала, что ты сможешь.
Бравлин не ответил. Он опустил топор, подошел к цветку и потянулся к лепестку.
– По одному на каждого, – сказал он. – Такая у нас была сделка.
И тут что-то сильно ударило его по руке, а потом по спине, повалив Бравлина наземь.
– Я передумала, – раздался насмешливый голос. – Я заберу себе все.
