Орудие Судьбы - страница 20

Однако мой приказ Кун нарушил, и разбудил меня в третьем часу после рассвета.

– Мессир, тут к вам вот…

Кун посторонился, и в спальню вошел отец.

Я спешно вскочил:

– Что случилось?

– Нового – ничего. Я завтра с утра в Элизеру – на Солнечной горке строят новую ферму, хочу съездить посмотреть, как идут дела. К тому же Лара с Мэнди должны вскоре прибыть из Гармы. Но здесь, в столице, есть одно место, куда я хочу отвести тебя. Кстати, в малой столовой накрыли завтрак. Вставай!

Мэнди, ну конечно, малышка Мэнди, ради нее отец куда угодно помчится, хоть к лурсам за вал короля Бруно, хоть в Дивные земли.

К Мэнди я ревновал и Лару, и отца. Ревновал постоянно.

Король Эдуард ввел обычай по утрам завтракать плотно – мясной или куриный горячий пирог, скворчащие, только что со сковородки, колбаски, яичница с беконом, ну еще и холодные блюда – язык в желе, ветчина, сыры, апельсиновый мармелад, хлеб белый и серый, непременно теплый, с румяной корочкой. Ничего этого я обычно не ел – разве что кусок мясного пирога и мармелад. Сегодня принесли нам также крепко заваренный дивноземельный кофе и густые желтоватые сливки. Завтракали мы молча. Я любил наблюдать, как отец берет стальными пальцами чашку за хрупкую фарфоровую ручку и всякий раз ожидал, что ручка отколется. Но такого не случилось ни разу.

Я вдруг подумал, как мало времени пробыл с отцом – то есть совсем ничего. До шести моих лет, помнится, он лежал в полусне в своей комнате, потом долгие месяцы разрабатывал руки, приспосабливая протезы. Так что я его почти не видел, разве что вечерами он раскрывал мне премудрости магических обрядов. В остальное время я его избегал – он был мне чужаком, или почти чужаком. Потом он ухал в Дивные земли, и его не было полгода – он искал Диану, да так и не нашел. Вернулся в мрачном расположении духа, все время о чем-то совещался с Кроном – я уже давно к тому времени начал обучение в Доме Хранителей, и мы иногда там виделись. Ученики шептались, что Дар у Кенрика таков, что может уничтожить целое войско. Но для этого ему надо кого-нибудь убить, забрать его жизнь и превратить в свою магическую силу. Потом… Потом он умчался посреди ночи сломя голову. Как я понял из намеков много позже – он оправился во Флореллу, опасаясь, что Лара опять забеременела, а он с помощью своего проклятого Дара может убить ребенка. То есть он сбежал буквально наутро после того как решил, что опять станет отцом. В этот раз он придумал более щадящий способ, нежели протыкать свои руки Перстами Судьбы и лишать себя Дара – ни одна магия не преодолеет расстояние в сотни миль. Вернулся он уже после рождения Мэнди. Матушке моей было уже за сорок и она более не беременела, так что спасаться бегством из Лариной спальни Кенрику в другой раз не пришлось. Младшенькую Мэнди он обожал до безумия, и если Лара собиралась в Гарму, где у нее были дом и торговля шерстяными шалями, или она отправлялась в гости к нашему деду Ранулду Толстобокому, то отец почти всегда тащился следом.

В этот раз они разминулись – Лара обещала прибыть на Зимнее веселье, но запаздывала. Она любила опаздывать. В этом как говорится, была ее фишка.

– Так куда мы идем? – спросил я наконец. – В Дом Хранителей? Будешь лично учить меня искусству магии?

– Нет. В другое место.

– Приказать Куну седлать лошадей?

– Не нужно. Ехать никуда не придется.

Не сразу я понял, что он ведет меня в подвал. В прошлом году мы с Эдгаром здесь были, тайком забрались в винный погреб, нацедили вина и напились – опростали целый кувшин крепкого черного Гора Виена. После чего нам сделалось так худо, что мы облевали весь мусорник возле кухонных корзин, а в комнату на плече меня нес здоровяк Винс из королевской гвардии. Но в этот раз отец повел меня не к винным бочкам, а в другую сторону по темному коридору, который он освещал лурсским фонарем. Потом мы спустились еще на один уровень и оказались перед старой дубовой дверью. Отец приложил стальную ладонь к замку, вокруг его пальцев заметались синие змейки, дверь отворилась. Мы вошли. Пахнуло каким-то тяжелым земляным духом, хотя и пол, и все стены, насколько я смог рассмотреть в свете фонаря, были облицованы мраморными плитами. Отец щелкнул пальцами, и в большом серебряном подсвечнике на подставке вспыхнули огни – свечей не было, огни горели сами по себе, без воска – магические свечи.