Мужчина, что сопровождал меня, указал кресло, и я уселась в него. Пока закрепляли ремни, я повернула голову и заметила, что по проходу топал Ил Брайтон. Он взглянул на меня, и подмигнул. Затем уселся в кресло на противоположном ряду и стал дожидаться, пока его пристегнут. Отвернулась и уперлась взором в пол. Волновалась и пыталась успокоиться.
Я этого хотела, но почему-то сердце не на месте. Предчувствия одолевали и ничего с этим поделать не могла. Почему я не отказалась? Могла ведь, но решила, что нельзя позволить Брайтону получить эксклюзивность. Настояла на участии, как наиболее подготовленная, хотя изначально планировалось привлечь к исследованиям на корабле Максима. Эгоистка, что тут скажешь? Не смогла даже любимому мужчине отдать пальму первенства.
Ил, вопреки моим ожиданиям, обрадовался замене. Тут мы с ним оказались солидарны. Хотя обработать данные, прогнав их через специальный прибор, и отослать на Землю не так трудно, ведь вся работа должна проходить в Центре. Сложнее видеть, как это делают другие, наслаждаясь открытием. Это моя идея, мои размышления и мои выводы, а за свое я привыкла бороться.
После выхода корабля в открытый космос, обязательно свяжусь со станцией и поговорю с Максимом. Дальше это делать станет труднее.
Кресла заняты. Я почувствовала, как судно стало медленно отрываться от поверхности космодрома. Меня вдавило в кресло. Придется потерпеть, скоро это пройдет.
Точно во сне доносились команды, отдаваемые капитаном, ответы членов его команды. Почему не запустят специальный блок аппаратов для создания приемлемой гравитации внутри корабля? То, что сейчас происходило, против правил, и обязательно задам вопрос капитану о произошедшем. Надеюсь, он найдет разумное объяснение.
Наконец, все закончилось. Последовала команда расстегнуть ремни, пройти в каюты, для того, чтобы снять скафандры. Подняться удалось с трудом и помощью одного из моих студентов-вояк, Алексея Звяги. Это был улыбчивый молодой человек со светлыми, коротко остриженными волосами и василькового цвета глазами. Он подхватил меня под локоть и дернул на себя. Удостоверившись, что стою на ногах, улыбнулся по обыкновению и произнес:
– Все хорошо, Юлия Евгеньевна, мы летим.
Высвободилась, но тут же снова едва не упала в кресло. Алексей предложил проводить до каюты, и я неуверенно согласилась.
Отведенная мне комната на корабле оказалась достаточно просторной по меркам космических судов. Полка для сна, еще пара полок для мелочей и специальный контейнер для личных вещей. За перегородкой находилась душевая кабина и туалет. Достоянием стал иллюминатор, почти во всю стену.
Подумала о Максиме. Он часто приглашал меня на необычные свидания, но заняться любовью на фоне звезд открытого космоса было бы вполне симпатичной инициативой. Жаль, его не было рядом.
Я стянула с себя скафандр, переоделась в тонкие темные брюки и черную футболку с длинным рукавом. Покопалась в сумке в поисках расчески, а наткнулась на толстую тетрадь. Я наклонилась и вытащила Дневник, погладила пальцами обложку, прижала к груди.
Необычный и дорогой подарок, сделанный возлюбленным, призван напоминать мне о нем, о нашей любви. Хотя… Скорее он напоминал мне о другой любви, закрытой в сердце вместе с болью и страхом. Даже и не знаю, что можно считать более сильным стимулом для возвращения на Землю: новая любовь и свадьба, или ненормальное чувство привязанности к родителям и праху Марка Светлова…
