Но к чему все это сейчас? Выбор сделан, и я летела к собственной мечте. Самореализация… Я жаждала её, заманивала, лелеяла и хотела вернуться победителем из экспедиции.
Аккуратно положила тетрадь на койку и, взяв скафандр, отправилась в соседний отсек, чтобы определить его на положенное по космическому уставу место – специальный шкаф.
Двигаясь по коридору, услышала:
– Стой, Юлия.
Обернулась и увидела идущего ко мне Александра Сиропова.
– Привет, Саша, – улыбнулась я, когда геолог со мной поравнялся.
– Старт что-то не порадовал, – начал он, когда мы продолжили двигаться.
Сиропов перекинул свой скафандр через руку, а другой подхватил меня под локоток.
– Взял бы и твою амуницию, да только по инструкции не положено.
– Перестань, сама донесу.
Мы подошли к шлюзу и, набрав комбинацию на встроенной в дверь панели, вошли внутрь. Я повесила костюм в свободный прозрачный шкаф, и набрала на появившейся виртуальной клавиатуре имя, фамилию и код доступа. Проекционный луч, исходящий из шкафа среагировал покраснением и погас.
– Пойдем? – улыбнулась я Александру.
Его шкаф оказался рядом, и я, облокотившись на угол, наблюдала, как, система, приняв код, заблокировала доступ к открыванию дверцы.
– Да. Что будешь делать до общего сбора в кают-компании?
– Вытянусь на кровати, отдохну, – честно сказала я.
– Могу развлечь байками о геологических странствиях, – ухмыльнулся Сиропов.
– Давай потом, за чашкой чая в столовой.
– Два года, срок не малый, и я все еще не теряю надежду, – приблизился Саша и склонился надо мной.
Я чувствовала его дыхание на щеке, легкое касание пальцев к коже моей руки. Соблазнение полным ходом! Еще и Солнечную систему покинуть не успели! Сиропов никогда и не скрывал своих чувств, что ужасно злило Максима.
– Саша, – укоризненно произнесла я и нахмурила брови. – Пойдем уже. Старт меня вымотал, и я сейчас рухну на пол.
– Давай отнесу.
– Саша! – резко бросила я.
– Хорошо-хорошо. Провожу и отстану. Набирайся сил.
Он действительно довел до каюты, и мы расстались. Прошла к койке, присела на нее. Взяла тетрадь в руки, открыла первый лист, прочла: «Дневник Юлии Снеговой».
Пробежав взором по первым строчкам, удивилась возникшему чувству. Мне отчего-то стало страшно. Я читала это и раньше, учась в интернате, но и тогда и сейчас испытывала разные чувства. В те годы главной в повествовании мне казалась история любви, разлуки и новой встречи выдуманной девушки Юлии Снеговой, теперь считала описание полёта основной интригой прошлого.
Я давно не видела этот текст, а эмоции роднили меня с той давно забытой девушкой, и всё еще казались настоящими, ранили. Чушь! Прежняя я была влюблена, испытала потерю и не могла решиться принять это. Юлия Снегова двадцатого века – подросток. Там слишком много от меня самой, впервые влюбившейся в парня. Будучи в бреду, я позволила той Юлии обрести счастье.
Продолжила разбирать собственные каракули, и они виделись мне сложными, загадочными, несущими какое-то объяснение, пытающимися предостеречь от чего-то. Ошибок, например, или дать понять, что всё произошло давно и не следовало оборачиваться назад.
Две истории, описанные мной, противоречили друг другу и одновременно составляли общее целое. Одна – предупреждала, вторая – дарила надежду. Я уже тогда в подростковом периоде настроилась на полёт в экспедицию, и он случился в моей жизни. Правду говорят, мысли материальны.
