Ощущение пятидесяти - страница 3

Из другого зала послышался зов краснолицего мужика, но Максим игнорировал его, делая вид что не слышит его, работая с другим клиентом.

– Я там выбрал уголок, можете достать? – из-за угла высунулся он.

– Сейчас я закончу с людьми и подойду к вам, – спокойно и немного издевательски улыбаясь ответил Максим. Его бесила и эта черта людей – лезть без очереди. Свой товар он купил до этого, на вопрос “Что ещё?” ответил, что больше ему ничего не надо. Ну так и жди своей очереди, другие люди есть.

Отпустив всех клиентов, Максим сел на стул и стал привычно для себя думать – как ему всё надоело и как он устал от всего. Это уже перешло в разряд увлечений – самопоедание через безысходность. Так будет продолжаться пока не зайдёт кто-нибудь ещё, кого он будет ненавидеть уже с порога за то, что тот просто пришёл. Причём головой он тоже понимал, что люди приходят за товаром, они идут в магазин не задумываясь о том, что тебе тяжело или ты не успел пообедать. Есть график работы магазина, которому они следуют. Сам Максим никогда не задумывается над такими вещами, когда идёт в магазин. Он просто идёт за тем, что ему надо и никогда не думает, что мешает кому-то или бесит. Просто покупает и уходит. Иногда, если видит, что продавец курит, он не пойдёт туда, подождёт, покурит сам и, увидев, что человек готов приступить к работе, идёт за покупкой. Так было и до устройства сюда на работу. Да так было всегда. Всегда он старался никому не мешать, соблюдать определённые рамки. И, казалось, так делают все. Но нет, не все, далеко не все.

Долго ждать не пришлось – зашёл один из постоянных клиентов-Василий. Василий-молодой парень, лет 28, высокий с прической а-ля молодые Битлз. Работает снабженцем в одной конторе. Директор этой конторы весьма неприятный тип. Максим с ним лично пересекался по другим вопросам и надо сказать впечатление тот произвёл очень и очень мерзкое. Все его работники негативно отзывались о Петре Владимировиче-именно так звали директора конторы СтройСам, которая так же имела не очень хорошую репутацию. Василий же был дружелюбным молодым человеком, который сам не понимал, как оказался в подчинении такого человека. Да и Василием его называли в шутку, этакий официально-деловой-саркастический тон. Все понимали, что не вырос он ещё до Василия, вот и подначивали его. Но парень хороший. Немного, конечно, с придурью, но не плохой.

– Привет работникам сферы услуг, – широко улыбнувшись протянул руку Василий.

– Привет. Зачастил ты к нам. Вчера был, позавчера был, а до этого так и месяц не было.

– Да вот объект новый взяли, зимой-это ж додуматься надо, зимой строить что-то! – покрутив пальцем у виска саркастически выдал Василий.

– Ну понятно, весело у вас там, – устало сказал Максим.

– Что-то ты какой-то не веселый. Случилось что?

– А чему радоваться? Надоело всё! Я вообще с людьми работать не люблю, общаться и прочее. А тут работа только в этом и состоит, -недовольно ответил Максим и отвёл взгляд куда-то на стену.

– Так, а чего ты сюда тогда устроился? Раз так уж не любишь, – уже без улыбки спросил Василий.

– Да вот устроился и устроился. Ты брать-то что будешь?

– Да мне 5 кг гвоздей сотых, изоленту и ленту малярную. Запиши на СтройСам.

Максим выдал товар, распрощался с Василием и опять погрузился в свои мысли.

День прошёл быстро. Набил 43 чека. Касса, конечно, вышла не очень большая, но всё равно утомило. Ровно в 15.00 Максим закрыл двери магазина и отправился привычным для себя маршрутом. Мороз на улице немного ослаб, ветер стих, но было всё равно очень холодно. Небо было серым и неприветливым, как и всё вокруг. Пятиэтажки казались ещё более мрачным на контрасте от белого снега вокруг. Казалось, что они сами тебе не рады и пытаются оттолкнуть от себя всем своим мрачным видом. К таким пейзажам Максим привык и даже полюбил их. В этом всем он находил спокойствие и умиротворение. Может быть это ностальгия по детству и сериалам 2000-х, которые смотрели взрослые, а может и стокгольмский сидром – сочувствие и некая симпатия к своему мучителю. Ответ на этот вопрос он не мог найти, но очень хотел. Яркая солнечная погода его бесила. А такое состояние природы – очень успокаивало. В такую погоду можно никуда не выходить из дома и не придумывать отговорок, чтобы никуда не идти. Вид из окна был таким же серым и скучным, но нисколько не удручающим. Мокрый двор, скамейки и одинокие детские качели, как и он сам, были в безмятежном спокойствии. Никто не сидел, не бегал вокруг горки. И пустота внутри как будто была частью этой общей пустоты, которая ближе к ночи, завоёвывала всё большие территории вокруг себя. Особая эстетика – фонари с оранжевым светом. Всё больше и больше в городе стали менять освещение на белое люминесцентное. А во дворах остались ещё те, оранжевые фонари, как в детстве. От них исходило какое-то особое тепло. Как будто их основная функция не освещать улицы – освещать душу. Осветить эту пустоту внутри себя. Ты там ничего не увидишь, но зато убедишься, что там точно ничего нет и не стоит ничего искать.