– Если Швеция останется без короля, вам, государыня, трудно будет удержаться от соблазна вместе с Данией разделить ее, присоединив шведские земли к своим владениям.
– Разве это противоестественно? Каждый монарх радеет о том, чтобы увеличить свою державу. Державы не канавы, кои увеличиваются, когда от них отнимают землю. Державы растут присоединением к себе земель. Так было и во времена древних римлян и царей персидских, так это и теперь.
– Если Россия овладеет Швецией – выделив часть Дании – англичане нападут на Данию и введут свой флот в Балтийское море. А Пруссия ударит в тыл русским армиям, воюющим с Турцией.
– Англия и Пруссия любят мешаться в чужие дела, – вспыхнула императрица, на минуту утратив контроль над собой, – но вся остальная Европа не согласится послушно выполнять их сумасбродные требования. Австрия, Франция и Испания, а уж Россия и подавно не станут уступать их наглостям.
– Идея четверного союза России, Австрии, Франции и Испании неосуществима, – спокойно сказал Соколович.
Слова его остудили гнев Екатерины II, осведомленность собеседника поразила ее. А Соколович, отвечая на растерянно-вопросительный взгляд императрицы, продолжил:
– Намерения создать такой союз не секрет для тех, кто вникает в ход событий. Четверной союз вытекает из складывающейся в Европе обстановки. К тому же люди, занявшиеся его устройством, кроме вас, разумеется, – члены лож и подотчетны своим старшим магистрам… Не Англия и не Пруссия определяют положение дел в Европе. Они сами зависят от решений, принимаемых руководителями высшего масонства. А тем более монархи Франции, Австрии и Испании не властны распоряжаться ни собою, ни своими державами. Франция на пороге революции, Людовика XVI ожидает казнь в отмщение сожжения главы ордена тамплиеров Моле. Короля Испании и императора Иосифа II убьют, как только они попытаются содействовать своему родственнику, монарху Франции. Вам будет просто не с кем заключать союз… Единственное, что поможет вам сохранить свою жизнь – это не двигать русскую армию к Стамбулу, то есть не переходить Дунай, не трогать Варшаву и, отразив нападение нетерпеливого шведского короля, оставаться с войсками по эту сторону реки Кюммене в Финляндии. Что же касается Густава III, то я могу расстроить его поход и ему придется убраться в Стокгольм и продолжить препираться с членами риксдага.
«Боже мой, с какими сумасшедшими людьми иной раз приходится иметь дело, – подумала Екатерина II, – ведь при всех его диких фантазиях, он не болтун и ему ничего не стоит убить этого глупца Густава III, как и прямо сейчас зарезать меня, родись вдруг в голове у этого безумца такая идея… Однако шведский король через несколько дней войдет в Петербург… Тут к самому дьяволу обратишься за помощью, не то что к Соколовичу… А впрочем, Марья Саввишна и чтит его выходцем из ада…»
«Она все еще считает меня сумасшедшим, – подумал Соколович, читая мысли императрицы, которые она безуспешно пыталась скрыть, – неужели трезвое мышление недоступно ей и все ее действия будут определять только ее женский темперамент, неукротимый характер и слепая жажда жизни и власти? Если это так, то жить ей осталось совсем недолго…»
