Он закрыл глаза, сосредоточился, пытаясь вновь вызвать то странное ощущение за глазными яблоками. Поймать нужную волну, отсечь белый шум собственных мыслей. Он сформулировал предельно простой, нейтральный вопрос: [Местоположение? Координаты? Название сектора?]. Он попытался вложить в этот ментальный запрос только чистое, дистиллированное любопытство, без примеси страха, сарказма, паники или воспоминаний о недавнем банановом фиаско.
Гул в голове усилился. Мир вокруг на мгновение подернулся рябью, словно Бен смотрел на него сквозь толщу вибрирующей воды. Он почувствовал, как его вопрос транслируется вовне – не словами, но сложным информационным пакетом, включающим его дезориентацию, его чужеродность этому месту, его абсолютное неведение.
Реакция была… мгновенной. И отнюдь не нейтральной.
Существо, похожее на ходячий кристалл аметиста, резко вильнуло в сторону, едва не сбив с ног медлительного мшистого гуманоида. Несколько мелких летающих созданий, похожих на биомеханических мотыльков, испуганно метнулись к высоким, теряющимся во мгле потолкам. Гуманоид с тремя глазами на подвижных стебельках резко обернулся, и все три глаза сфокусировались на Бене с нескрываемым подозрением. Даже робот-уборщик, методично полировавший пол неподалеку, замер на секунду, издав вопросительный скрип своими сервоприводами.
Бен ощутил, как на него обрушилась волна ментального шума от ближайших существ: [Тревога! Аномалия! Неизвестный источник! Дезориентирован! Потенциальная угроза! Нарушение порядка! Ментальный фон нестабилен! Запрос на идентификацию!]. Его простой вопрос «Где я?» прозвучал в этом ментальном пространстве как вой сирены воздушной тревоги. Он не просто спросил – он транслировал свое состояние «потерянного, возможно опасного, элемента», нарушающего упорядоченное течение местной жизни.
– Ой, – выдохнул Бен. – Кажется, «аккуратно» – это не мой метод.
Прежде чем он успел подумать, как дезавуировать ситуацию (возможно, транслировав что-то вроде: *[Спокойствие! Я просто заблудившийся турист! Ищу ближайший пункт обмена валюты и сувенирную лавку!] *?), к нему уже решительно направлялось существо в униформе.
Высокое, многосуставчатое, облаченное в хитиновый панцирь цвета потускневшей бронзы. Четыре руки. Голова – гладкий шлем без видимых черт лица, за исключением множества темных фасеточных глаз, и тускло светящегося синего огонька на лбу – очевидно, знак принадлежности к местным силам правопорядка. Двигалось оно быстро, целеустремленно, с эффективностью бронепоезда расталкивая толпу.
Оно подошло вплотную, нависая над Беном. Тишину заполняло лишь тихое жужжание его внутренних механизмов. Одна из верхних рук – суставчатая, с тремя пальцами-клешнями – с неожиданной, безжалостной силой схватила Бена за плечо. Хватка была стальной, не оставляющей сомнений в серьезности намерений.
Бен дернулся. – Эй! Полегче! Руки прочь! Я требую своего адвоката! Или хотя бы консула!
Переводчик в голове снова ожил, транслируя его возмущение, внезапный укол клаустрофобии и паническую мысль: *[Только не в кутузку! Пожалуйста, только не в местное отделение полиции с телепатами и ректальными зондами!] *.
Существо дернуло его вперед, не обращая ни малейшего внимания на его протесты. Поток ментальных сигналов от него был почти непроницаем, как стена статики, но Бен уловил доминирующую ноту: *[Нарушитель. Аномалия. Сектор 7. Транспортировка на обработку. Стандартная процедура.] * Ни враждебности. Ни любопытства. Просто функция. Бездушное исполнение протокола.
