14. Глава 14
СОЛАНА
Вы знаете, что такое боль?
Не физическая, причиненная телу. А душевная, истязающая морально. Незаметная, но настолько мощная, что подкашиваются ноги, немеют пальцы рук, а голова собирается взорваться, не вывозя накала.
Когда ты выглядишь живой и здоровой, а внутри у тебя война. Эмоциональная и разрушительная. Беспощадная и кровопролитная. Когда выкручивает суставы, ломает кости, огнем выжигает внутренности и на ленты полосует сердце.
Нет, я не придумываю.
Не фантазирую.
И не приукрашиваю кошмарную картину.
Я сжимаю зубами губу, ощущая во рту металлический привкус, и молча агонизирую, улавливая все те страдания, в которых варится мой истинный, истекающий кровью на заднем сиденье машины.
Ужасная боль.
Всеобъемлющая.
Безжалостная.
Но хуже всего – неугасаемая.
Вот тебе и двуликий. Сильный, выносливый, несокрушимый. А чертова регенерация почему-то не действует.
Почему, матушка-Луна?
Вопрошаю раз за разом, глядя через зеркало заднего вида на разодранную пулевыми отверстиями грудную клетку, которая и не думает заживать.
Хочется заорать в голос. Завыть. Забиться в истерике. Вывернуть себя нутром наружу, чтобы не чувствовать ту беспомощность, которая ломает сознание и растирает душу в пыль. Но четкое понимание, что любая моя глупость неукоснительно приведет к смерти любимого, держит в ежовых рукавицах.
Смаргиваю соленые слезы, давно безостановочно текущие по щекам и размазывающие обзор, и лишь сильнее втапливаю педаль в пол. Веду машину на пределе скорости, не обращая внимания на заносы и с визгом клаксонов съезжающие на обочину встречки.
Им не горит, а у меня каждая минута бесценна.
На закрытую территорию имения, арендованного дедом, влетаю кометой, едва открываются ворота. С надеждой на помощь. С верой в чудо. С неистребимой жаждой мгновенного спасения.
Но мысль, засевшая в голове и нашептывающая, что всё станет хорошо, как только доберусь до своих, разбивается о холодные, произнесенные бесстрастным голосом слова Элины Маск.
– Серебряные пули – это приговор, – констатирует докторица, приехавшая осмотреть Лину Эванс.
Она едва касается кончиками пальцев краев одной из ран, жестом подтверждая ужасную правду.
Миг. И словно бетонная стена обрушивается на голову.
Всё сразу становится на свои места: и нереально дикая боль, которая выматывает Джека, и потеря истинным сознания, и то, почему раны не затягиваются.
– А что не так с серебром? – тихий вопрос человечки разбивает тишину, сковывающую всех двуликих до единого.
Интересу Лины никто не удивляется.
Многие тайны сверхсущества держат в секрете, чтобы не отдавать в руки людей лишних козырей. Хотя те, кто действительно ищет информацию, вполне возможно ее находит. Я не интересовалась, потому и судить не могу.
– Серебро – единственный металл, который для нас опасен. Он плавит кожу при соприкосновении и не позволяет тканям сверхсуществ регенерировать в обычном режиме, то есть скоростном. Пока пули находятся внутри тела, раны не затягиваются, и оборотень умирает от кровопотери, – Джейкоб доступно и понятно объясняет своей гостье нашу особенность.
А у меня дрожь проносится по телу.
Страх… какой же ты всеобъемлющий.
– И что делать с Джеком?
Вопрос, который вертится у меня на кончике языка, вновь озвучивает Лина.
Перестаю дышать и вся превращаюсь вслух. От ответа специалиста с медицинским образованием зависит жизнь Торова… и моя судьба.
