– О, сеньорита Лусия,
Звезда в небе Андалусии!
Роза в каплях дождя,
В сердце пронзила меня!
Дон Стефано никогда не был ценителем вокала или поэзии, но нынешним вечером у него завяли изрядно оттоптанные медведем уши. Дальше кабальеро ожидало удивительное открытие. Самая рассудительная девица Сегильи, раскрасневшаяся и похорошевшая, с удовольствием слушала предназначенный для неё вздор, а под конец бросила молодому человеку цветок, который он, хотя и пошатывался, умудрился поймать и приложил к губам.
У дона Стефано полезли на лоб глаза. С одной стороны, сеньорита Лусия не такая уж снулая рыба, с другой – где её хвалёное благоразумие? И что с этим делать? Не выходя из тени, сеньор дель Cоль угрюмо смотрел, как молодой капитан, изрядно навеселе, поклонился дочери коменданта и отправился восвояси. Старший приятель подошёл к нему и сказал:
– Смотрю, дон Альфонсо, вы стали ухаживать за самой благоразумной девицей Сегильи.
– Иронизируете? – несмотря на выпитое вино, капитан почувствовал снисходительность в тоне кабальеро.
– Напротив, приятно удивлён вашим выбором.
– Ну… – вздохнул дон Альфонсо. – Одна серенада – ещё не выбор.
– Не лучшая затея – играть чувствами дочери своего командира, – хмыкнул в ответ дон Стефано.
Молодой человек, ещё не отошедший от винных паров, но способный связать свои мысли, вздохнул:
– Я проиграл пари. Но я не хотел оскорбить такую милую девушку.
– Милую? – дон Стефано запутался.
– Да. B Сегилье, конечно, полно красавиц – одна моя тётя чего стоит, но им зеркало интереснее дюжины поклонников…
«А вертопрах не так уж и глуп, – отметил про себя дон Стефано. – В постели не каждую напыщенную красотку расшевелишь, герцогиня – редкое исключение».
Дон Альфонсо между тем размышлял вслух:
– …Сеньорита Лусия – приятная девушка: не смеётся по пустякам, не жеманится. Книги читает, которые я не понимаю совсем.
– Вы решили всерьёз за ней поухаживать, чтобы жениться?
– Дядя не разрешит. Он хочет женить меня не меньше, чем на пятидесяти тысячах дукатов, чтобы хоть что-то осталось, когда нагуляюсь. Он обещал позаботиться и о выгодном для меня брачном контракте.
– Так пари или сеньорита вам нравится?
– И то, и другое. Специально проиграл… Дядя будет меньше сердиться за проигранное пари, чем если решит, будто я вздумал серьёзно ухаживать за девицей с всего двенадцатью тысячами приданого, хоть и из такой почтенной семьи, которую даже герцог не хочет задеть.
– Не думал, что вам придётся по душе любительница чтения, – пробормотал дон Стефано, сам не будучи уверен, по какой графе относить это качество – к достоинствам, ибо девица умеет себя занять и не станет маяться дурью от скуки, или к недостаткам – если из книг она извлечёт ещё худшую дурь. – Вы о чём с ней беседовали?
– А? Беседовал? – капитан призадумался. – Собственно, ни о чём…
«Этот мальчишка меня совсем заморочил», – тяжёлые кулаки дона Стефано зачесались от желания расквасить нос дону Альфонсо.
Капитан тем временем безмятежно продолжил:
– …Сеньорита отложила книгу, как только я к ней подошёл поздороваться вечером на эспланаде, сказала – из-за ветра всё равно трудно читать. Ну и так слово за слово о море, о ветре, о городе… Ничего особенного, но очень приветливо, и не напрашиваясь на комплименты. Потом сказала, что её уже ждут дома. А меня приятели подхватили с этим пари. Я проиграл, выпил для храбрости, ну и… Вы видели.
