Ошибка сказочника. Школа Бессмертного - страница 17

Но и мальчиком он заниматься не спешил. Марья настаивала на решительных действиях, предлагала выдвинуть Хранителям ультиматум, начать хоть что-нибудь – войну или переговоры. Он качал головой и говорил, что надо ждать. Это вернейшая тактика, мальчишка скоро вернётся, и пусть она не забивает себе этим голову. У неё и без того забот полно, а мальчика и Хранителей он берёт на себя.

Марья взглядывала на брата, с какой-то нарочитой беспечностью болтающего с Соловьём и Еленой, и никак не могла его понять. Не вязалось с ним, с прежним, всё его нынешнее поведение. И четыреста лет в другом мире – аргумент, который пыталась приводить Ольга, не казался ей убедительным. С кем угодно другим – да, но не с Кощеем. Не мог он так измениться, даже за четыреста лет.

Было тут что-то ещё, во что её по каким-то своим причинам он решил не посвящать. И это и злило, и успокаивало одновременно. Злило, что брат до сих пор не доверяет ей полностью, несмотря на всё, что она для него сделала. И успокаивало – раз она не может понять его до конца, тем более бесполезно пытаться это делать остальным. Как всегда, он ведёт свою партию, но впервые за много лет не против неё. Несмотря на все прочие сомнения, в этом Марья была уверена. После тяжёлых лет взаимной вражды брат снова с ними, снова на их стороне.

Придя к этому выводу, она наконец успокоилась. Позволила себе обратить внимание на блюда, допить бокал вина. Кравчий тут же наполнил его снова.

«Ладно, – решила Марья, – ладно. Сегодня можно и отдохнуть, ничего до завтра не случится».

Лика не смогла поговорить с Марьей до пира. Когда Маргарита волокла её за собой под руку, было неудобно вырываться и просить завернуть сначала к кабинету царицы. Маргарита немедленно начала бы выяснять, что да зачем, а Лике не хотелось вдаваться в подробности, особенно при Савостьянове.

Они думали, что опаздывают и придут последними, но Марьи в палате ещё не было и Ивана тоже. Лика встала поближе к двери, чтобы успеть перехватить царицу и хотя бы попросить о разговоре после ужина, но и этого не смогла. Как раз перед приходом Марьи Маргарита отвлекла её рассуждениями о том, чего бы ещё попросить у Бессмертного, и вопросом о том, чего она, Лика, хотела бы. Царевна на секунду отвлеклась, всерьёз задумавшись: а не стоит ли и в самом деле попросить Бессмертного о помощи? И как раз вошла Марья.

Лика заметила её, когда царица уже подходила к Бессмертному с послами. Отвлекать её в этот момент было безумием, но Лика всё ещё надеялась.

А потом вошёл Иван. И царица пригласила всех за стол, и теперь оставалось только ждать конца ужина.

Иван внешне выглядел, как всегда, спокойным и невозмутимым. Как обычно, развернул полотенце на коленях, привычным жестом принимал тарелки от слуг, двигал бокалы и вилки. Улыбался, учтиво обращался к Лике, поддерживал беседу с царицей.

Но Лика чувствовала – что-то не так. Она не понимала, как этого не чувствует Марья, но сама видела – Иван напряжён. Она знала, когда он расслаблен и спокоен, и это было точно не сейчас. Иван мыслями словно был не здесь, словно к чему-то готовится, и ждал только подходящего момента. Лика с трудом удерживалась, чтобы прямо сейчас, у всех на виду не начать отговаривать Ивана от… от чего бы он ни задумал.

Но нельзя было этого делать на глазах у царицы и с Маргаритой под боком, которая то и дело отвлекала Лику восторженными замечаниями. Ей нравилось всё. И блины с икрой – белой, красной и чёрной. И кисели – овсяные и ягодные. И пироги – с мясом, с рыбой, с грибами, с капустой, с луком, с солёными огурцами, с ягодами на любой вкус.