Женя шумно вздохнул.
– Девочки шепнули, что она добивается моего перевода в другую смену, и она добьется, ты знаешь.
Вот стерва!.. Я так и знала. С Началовой все до омерзения предсказуемо.
Я в изнеможении оперлась плечом о дверь номера.
– Женя, ты хороший славный мальчик, отзывчивый, чуткий, внимательный, находчивый, я тебе благодарна по гроб, но ничего у нас с тобой не получится. Извини! Придется с этим смириться и просто расстаться. А интриг Началовой не бойся. Я уверена, что тебя заметят в любом рейсе и в любой смене, и ты еще встретишь свою настоящую любовь!..
Женя покраснел до кончиков ушей, закусил губу и, буркнув что-то неразборчивое, оставил меня наедине с дверью. Вот тебе на! Мало мне было перипетий в полете, на земле началось то же самое.
Падая с ног, я буквально вломилась в номер, такая была усталость, и завалилась на кровать лицом вниз, словно сраженная пулей наповал. Все силы были исчерпаны, и моральные, и физические. Этот проклятый день принес слишком много стресса и огорчений.
Какая же я гадина! Обидела такого мальчика. Я не знаю, почему так устроено, однако разрушать человеку гораздо приятнее, чем строить. Может быть, в этом кроется причина всех войн, – политических (между государствами) и личных (между мужчиной и женщиной)?..
Ах, если бы не Ясенев, возможно, все было бы по-другому! Мне захотелось заплакать, но слезы не шли, – сердце застыло, словно окаменело, а камни не плачут, они крошатся и разбиваются вдребезги.
– Тело у тебя как у богини, а мозги куриные, не зря, значит, анекдоты про блондинок.
– Много вы знаете про блондинок!
– Теперь знаю!.. Нет, Шакурова, мне нужна жена, а не кукла для постельных утех. Так что лучше не приставай ко мне, пошлю очень далеко.
Вот такое у нас произошло объяснение с Ясеневым перед следующим полетом. Почему он решил, что я дура полная, не могу сказать. Может Началова, змея, что-то шепнула ему о том, как я веду себя с пассажирами?
Когда мы ожидали брифинг, я рассказала девочкам анекдот. Началова делала вид, что читает парижский журнал мод, но я-то понимала, что наша мегера ловит каждое мое слово. Анекдот был такой.
Сидят блондинки-стюардессы в комнате отдыха.
– А у Боинга семьсот шестьдесят седьмого модификации 400 ER размах крыла пятьдесят девять целых девять десятых метра, – увлеченно говорит одна, – крейсерская скорость восемьсот пятьдесят один километр в час…
– А мощность каждого из двух двигателей двадцать пять тысяч лошадиных сил, – подхватывает вторая.
– Это, Светик, если в нормальном режиме, а в форсированном…
В этот момент в комнату входят пилоты, и Светик прикладывает палец к губам:
– Тсс, девочки, внимание! Говорим только о тряпках, слышите, только о тряпках…
Девчонки мои жизнерадостно расхохотались, а Началова скривила свою и без того кислую и щедро напомаженную рожу. Случайно повернув голову, я вдруг заметила задумчивого Артема, он сидел в отдалении и явно прислушивался к тому, что я рассказывала.
А затем состоялся этот неприятный разговор, суть которого я воспроизвела выше. В прошлый рейс он подумал, что я клеюсь к нему, да еще момент «очень удобный» выбрала, – во время управления самолетом, вот и решил, что я несерьезная особа.
От невеселых мыслей меня отвлек зловещий голос Началовой.
– Ты, Шакурова, я смотрю, продолжаешь гнуть свою линию и упорствуешь в своей ереси, думаешь, что ты умнее всех, ладно, посмотрим. Ты еще не поняла, куда попала и во что вляпалась, вот в чем твоя главная проблема!
