– Вот так отлично, – ответил Истон на мой молчаливый вопрос.
Мы вышли на дорогу.
– Тебе не нужно подождать и спросить у кого-нибудь, можно ли тебе уйти? – Истон оглянулся на мой дом.
– Нет.
Мы молчали, пока шли по дороге, ведущей к его дому. У нас под ногами скрипел гравий.
По воскресеньям время будто останавливалось. На дороге ни единой машины, никто не работал во дворе, потому что все были в церкви на воскресной трапезе.
Мы срезали путь через пустырь и вышли к маленькому коричневому дому, что был мне незнаком.
– Куда мы идем? – спросила я, следуя за Истоном.
Он не обернулся, отвечая:
– Мне нужно кое-что забрать.
Мы подошли к заднему крыльцу. В доме явно никого не было, царила странная тишина. Над деревянным крыльцом нависала оцинкованная крыша, а под закоптившимся окном стоял белый морозильник. Истон поднял крышку и порылся внутри.
– Что ты делаешь?
Вместо ответа он вытащил два фруктовых мороженых на палочке, покрытых ледяным налетом от морозильника.
– Это фиолетовое. – Истон протянул его мне, как меч. – Бери!
– Ты воруешь мороженое?
– Да его никто не ест. Оно тут лежит для внуков мистера Коннера, которые к нему не приезжают. Окажем ему услугу!
– Мы берем без спроса чужое. Это воровство.
– Я не ворую, – ответил он мне серьезным тоном.
Я взяла у него мороженое.
– Так он сказал, что его можно брать?
Истон пожал плечами. Похоже, это проверка. Я уже однажды послушала Истона и оказалась на заднем сиденье полицейской машины, а закончилось все пирогом. Истон снова хочет, чтобы я ему доверилась, но я не переставала думать о том, сколько еще раз все закончится чем-то похуже.
Я взяла мороженое. Мы сели рядом на ступеньках, сняли упаковку и быстро съели лакомство.
Истон наконец заговорил:
– На самом деле ты не плохая.
Пришел мой черед смутиться.
– Это еще что значит?
– Ты не хотела мороженое, потому что оно, возможно, украденное. И ты пошла со мной за комиксом, но только потому, что я сказал, что он мой, – он пожал плечами. – Ты хорошая.
Мне хотелось спросить, кто считал меня плохой, но я постеснялась.
Истон встал и вытер ладони о штаны.
– Люди думают, что я хороший, но это не так.
Я подняла обертки от мороженого и бросила в маленькую мусорную корзину рядом с морозильником.
Мы пошли обратно по полю, а потом Истон свернул к своему двухэтажному желтому дому с белой отделкой, где я побывала прошлой ночью. При свете дня я заметила озеро перед домом, из-за чего он еще больше походил на картину в рамке. Машины были припаркованы под огромными деревьями с большими ветвями, лужайка покрыта травой – зеленой и постриженной.
Трудно поверить, что от моего дома до этого можно дойти пешком, казалось, мы очутились в другом городе.
Миссис Олбри стояла на крыльце в пыльно-голубом платье с белыми цветами и говорила с другой леди. Когда они нас заметили, миссис Олбри коснулась руки женщины и извинилась.
– Эллис, ты пришла. – От ее улыбки по всему моему телу разлилось тепло, хотя я не совсем понимала, зачем она меня сюда пригласила. – Ты хочешь есть? Принести тебе тарелку?
Я не знала, что мне следует ответить, а потому пожала плечами и робко кивнула.
– Можно я пойду? – простонал Истон, переведя взгляд на толпу детей, что сидели на террасе.
Миссис Олбри ответила:
– Помоги Эллис!
Истон был сыт мной по горло, и я это видела.
– Не нужно, миссис Олбри.
Она ответила, слегка вздернув губы, будто прикладывая усилия:
– О, определенно нужно. Но с твоей стороны очень мило так говорить, дорогая. И называй меня Сэндри. Иди повеселись! Будь как дома!
