Чувство вины опустилось на ее плечи тяжким грузом. Он так много сделал для нее. Уверенная в своих убеждениях и готовая сражаться за них, девушка из ОСКП наверняка захочет помочь им, хотя даже не знает их.
– Тим, – наклонившись, Кики дотянулась до него через зазор между сиденьями и обняла его, стараясь не обжечься сигаретой, – я не хочу, чтобы ты делал это. Это слишком опасно.
Тим тяжело вздохнул, и в этом долгом звуке ей послышались досада и разочарование.
– Это единственно возможный вариант, Кики, – сказал он, поворачивая ключ зажигания. – И мы сделаем это. С тобой или без тебя.
Психолог в хосписе спросил меня, почему я никогда не стригу тебе волосы. Я сказала, что это ты должна решить, когда остричь их. С самого раннего возраста ты принимала верные решения. (За исключением того раза, когда ты спустила в туалет своего плюшевого мишку, помнишь?) Думаю, когда принимаешь решение, главное – это принять его. В противном случае можно сойти с ума, взвешивая все «за» и «против». Это как я решила поехать в Дьюк на обследование в связи с раком груди. Это было важнейшее решение – оторвать тебя от твоих друзей и попробовать новое лекарство, и все такое. Разум говорил мне: «Не делай этого!» – но сердце твердило: «Ты должна попытаться». Было ли мое решение правильным? Не знаю. Я умираю, значит, можно сказать, что оно было ошибочным, но если бы я так и не сделала этого, то, вероятно, умерла бы еще в Нью-Джерси, раздумывая, стоит ли идти на риск. Итак, когда придет время принимать решение, оглянись по сторонам, прислушайся к своему сердцу, а потом решайся и прыгай в воду очертя голову.
На следующее утро в кафе, поставив перед Тимом тарелку с яичницей и гритс, Кики наклонилась и прошептала:
– Я хотела бы поговорить с тобой и Марти о… – Она пожала плечами. – …Ты знаешь.
Тим удивленно вскинул брови.
– Ты подумала? – спросил он.
– У меня много вопросов.
– Естественно. – Тим легонько коснулся ее руки. – Приходи сегодня вечером. Мы закажем пиццу и поговорим.
– Вместе с Марти, – сказала она. – Прежде чем я приму решение, мне нужно знать, что мы все согласны с планом.
– Уверяю тебя, он будет дома, – сказал Тим. – И я прошу прощения, если вчера вечером был груб с тобой.
Прошлым вечером, когда Кики вернулась домой, Ронни не спала. Ей хотелось знать, сделал ли Тим предложение. Предвидя вопрос, Кики, улыбнувшись, покачала головой.
– Странно, что нам в голову пришла такая мысль, – сказал она, выключая свет. – Он хотел, чтобы я посоветовала ему, что подарить тетушке.
– Фу, – содрогнулась Ронни, – ты разочарована?
– Я успокоилась, – сказала она. – Еще не время. – Но вряд ли ее обрадовало настоящее предложение Тима. Это была дурацкая идея, разве нет? И могла ли она привести к успеху? Почти всю ночь Кики обдумывала жестокий план, перебирая в уме проблемы и вопросы. Она не должна была забывать о том, что Тим умнее всех, с кем она была знакома. Он намного больше знал о жизни, особенно если речь шла о политике или о чем-нибудь подобном. Тим не стал бы так рисковать, если бы не был уверен в результате.
Когда Кики вечером пришла в особняк, как раз доставили две пиццы, но она сомневалась, полезет ли ей кусок в горло. Она смотрела, как Тим расплачивается, отдавая курьеру двадцать долларов и говоря, чтобы тот оставил сдачу себе.
К тому времени, когда они с Тимом принесли пиццу в комнату, Марти уже сидел во главе массивного обеденного стола. Всклокоченная каштановая шевелюра Марти выглядела так, словно ее давно не мыли, но по такому важному случаю он побрился. Его сложенные руки лежали на столе, словно он был председателем суда.
