Никто не мог предположить, что там хорошо продуманная ловушка противника. Когда они подойдут к тонущему кораблю, рядом с которым качались несколько шлюпок с испуганными пассажирами, вражеская подводная лодка начнёт ракетную атаку.
Атака была успешно отражена, а ответной, с корабля, подлодку удалось потопить. Но со стороны группы островов к ним устремились боевые катера. Пока матросы помогали пассажирам эвакуироваться из шлюпок на борт, группа офицеров во главе с майором Степовым начала контратаку: два советских катера были выпущены на воду навстречу противнику, и между ними завязался бой. Один вражеский катер был успешно поражён ракетой, второму удалось уклониться от атаки, и он развернулся к островам. Завязалась перестрелка, все три судна почти достигли острова, и противостояние грозило перенестись на берег. Мишке, находившемуся на первом катере, удалось подбить рулевую рубку вражеского, тот фактически потерял управление, но наш второй катер уже спешил на подмогу. Однако противник не собирался сдаваться и продолжал отстреливаться. Наконец, ракета со второго советского катера попала в цель, однако за мгновение до этого с той стороны прозвучал очередной выстрел. Стоявший у борта Мишка неожиданно был кем-то отброшен в сторону и от удара о палубу не сразу понял, что произошло. Когда гул в голове утих, он смог подняться и увидел, что рядом, истекая кровью, лежит майор Степовой. Заметив стрелка, тот в последнюю секунду оттолкнул Михаила и принял пулю на себя.
Бой был окончен, катера вернулись к крейсеру. Степового, не приходящего в сознание, перенесли на корабль, и им занялся военврач. По рации вызвали медицинский вертолет с эскадры. Было решено оперировать майора прямо на борту. Мишка ни на секунду не отходил от раненого, а когда врач сообщил, что нужна кровь для переливания, вызвался первым.
– Не волнуйся, ты у нас и так единственный подходящий донор, только у вас со Степовым первая отрицательная группа крови, – сказал он, проводя Мишку в каюту, где лежал майор.
Когда всё было позади, усталый врач зашел к Мишке, проверить его самочувствие.
– И вот ведь как повезло Степовому, – проговорил он. – Если бы не носил в нагрудном кармане вот это, – врач протянул кожаный прямоугольник, в каких обычно хранят фотографии, разорванный посередине пулей, – то погиб бы на месте. А так пуля затормозила… Да, повезло.
Мишка осторожно взял кожаную обложку, развернул – внутри лежал такой же как у него, блестящий якорь с золотистым шнуром и пожелтевшая от времени фотография. С неё на Мишку смотрела юная, светловолосая девушка с мамиными глазами…
***
Проводница Любка уже в который раз носила в пятое купе мягкого вагона чай. Перед тем как постучать, она медлила, расправляла плечи, и её форменная курточка чуть не лопалась на обширной высокой груди. Однако два моряка, один молодой, другой старше, чем-то неуловимо похожие друг на друга, не замечали Любкиных стараний. Приняв у неё стаканы, в которых позвякивали ложечки, они продолжали свой разговор.
– Я был тогда курсантом и попал в больницу с аппендицитом. Чем еще заняться молодому парню после операции, как ни знакомиться с медсестричками? А тут как раз из медицинского училища пришли девчонки-практикантки. И среди них одна, как лучик солнечный, Светланка. Так мы и познакомились. Каждое утро ждал, когда она забежит в палату, зазвенит её голос, и мир вокруг станет светлее, радостнее… Влюбился так, что думать ни о чём больше не мог. И Светлана меня полюбила так искренне и открыто, как бывает в первый раз. Выписался я из больницы, стали мы реже встречаться, только когда я увольнение получал. Но и эти редкие часы были для нас счастьем. Уговорились мы пожениться, как только я училище закончу и получу распределение. Там и Светланка должна была учебу завершить. И тут отправляют нас на внеплановые учения, куда – не говорят. Прощаясь, мы обменялись талисманами – маленькими якорями… Думали мы, что расстаемся ненадолго, а оказалось – навсегда.
