Андрюша драматично отворачивается к окну, в котором мелькают грязные сапоги прохожих. Вздыхает:
– И чем ты отплачиваешь? Хамишь клиенту…. Подло, цинично.
В подонке умирает актёр. Вступать в дебаты чревато: разговор затянется до полуночи.
– Я не стану тебя увольнять, но санкций не избежать. Три месяца без премии в назидание всем.
Блять! Я прибью гадёныша.
– Угомонись, Андрей, – вышел из нирваны директор, – Кого лишать премии решаю я, или ты забыл? Устроил спектакль! Любая проблема решается быстро и чётко, запомни. Максим, что скажешь в оправдание?
– Олег Иванович, виноват! Простудился. Голова не соображает. Обещаю: больше не повторится, – пожаловался я.
– На первый раз строгое предупреждение. Иди! Вот так, Андрей. Строго и лаконично!
Директор теряет интерес, уставившись в монитор.
Администратор пищит вслед:
– На завтра подменишься с Игорем… Нечего на клиентов соплями брызгать! И больничный за твой счёт!
Я так спешу свалить, что врезаюсь в Аню. Крепость, отметившая третий юбилей, колышется дряблыми стенами, ошивается около кабинета. Готова открыть ворота и опустить мост перед местным королём. От ненужных вопросов спасает мобильный. Тёмыч! Как же ты вовремя!
– Да, братан.
– Чо делаешь там?
В трубке клубнячок, шум улицы, женский смех.
– Что? Я тебя почти не слышу, Тём!
– Я говорю: ЧО ДЕЛАЕШЬ? Убавь музыку, не слышно! Это я не тебе.
– Работаю, Артём. Прикинь, существуют люди, которым нужно ежедневно зарабатывать бабосики на жизнь, – прикрыв смартфон ухом, ныряю в «слепую зону» камер.
– Как всегда, блять, – передразнил друг, – Придумай уже что-то новое. Заебала твоя работа! Так, кароче… Секунду жди. Дура, угомонись, дай поговорить! Макс, сиди там, я за тобой заеду скоро.
– Тём, давай не сегодня, башка раскалывается. Завтра к первой. Так что без обид, братан, но я сольюсь! – оправдался я.
– Вылезай! ВЫЛЕЗАЙ, я тебе говорю! – не сдаётся парень. Хлопает дверь авто, – У меня есть шикарное десятилетнее лекарство для твоей головы! Давай, говорю. Четверг – репетиция субботы… Какие нахрен лекции? Кто там чо тебе скажет, ты ж отличник мать его… Не трахай мозг, Макс. Я буду через полчаса.
Не отстанет. Поражает умение этого человека поставить себя в центр системы и заставить окружающих вращаться по его орбитам.
.......Сдали смену, опечатали. Вдыхаю запах вечернего города. Аромат свободы. Прохладно, ветрено.
– Мааакс! Максим! – позвала Эля сквозь приоткрытое окошко. Девушка на жёлтом «игрушечном» автомобиле скользит вдоль бордюра, – тебя подвезти? Или по кайфу гулять по холоду?
– Я пешеход со стажем! До вороша подбросишь? – хихикнул я, открывая дверь миникупера.
Двадцать первый час ловит нас на Садовой. В окне мелькает ЦУМ, Городской дом, Don-Plaza и Старбакс. Эля прижалась в правом ряду. Игнорирует поворотники, останавливается на каждый мигающий «зелёный». Отвлекается на сообщения, поправляет волосы. Стрелка спидометра не поднимается выше сорока-пятидесяти километров в час. Я нервничаю, но молчу. Наслаждаюсь музыкой. Девушка курит.
Тусклый свет люстры,
и надпись 18+ для её бюста…
И я забыл всех предыдущих…
Потому что бюст всемогущий
Мне нравится Эля. Я люблю свою девушку, но тут другое: «химия», каскад биологических реакций. Притягивает её запах. Аромат женственности: смесь дорогого парфюма с феромонами – естественным запахом молодого тела. Лёгкая бледность лица, синяки под карими глазами, умело замаскированные макияжем, разоблачают в дневной скромнице завсегдатаю душных коктейль-баров и afterparty ночных клубов. Третий размер, томящийся в кружевном бюстгальтере.
