Включаю дежурный свет, чтобы не дразнить катаракту. Так лучше? Любовь – это забота. Женщина прищурилась. От тёплого взгляда вспотели стёкла, увлажнилась роговица, помутнело. Я вернулся, мам.
«Я знала, что ты приедешь». Губы оставались неподвижны, но я слышал её. Телепатия, общий разум. А вы не верили?!!
«Помоги мне встать».
Я бережно взял её под руки, приподнял. Не тяжелее ребенка. Трубочка капельницы натянулась, вздыбилась, как кобра, но укусить не успела. Игла покинула гнездо из плоти, оставила сукровицу. Тебе не нужна эта маска, мам. Я поделюсь кислородом из собственных лёгких.
Мы стоим по центру палаты. Места мало, но это не смущает. Мам, ты тоже слышишь музыку, льющуюся из жабер пожарной сигнализации?
«Она для нас, сынок».
Эта женщина задолжала мне танец. Ничего порочного. Дань подарившей жизнь. Так танцуют на выпускном, на свадьбе или юбилее. Левая рука легла на плечо, правая мягко сжала ладонь. Мы одни на планете, ловим ритм. Пропали больничные стены. Исчез безликий осенний город. Это гостиная загородного дома. Переливается гирляндами новогодняя ёлка, потрескивает камин. В кресле Лиза с малышом на руках.
«Мам, этот танец последний?» Успокой меня, скажи, что всё впереди, всё ещё будет. Умоляю!
«Прости, что оставила нам так мало времени. Смерть не самая страшная кара. И я не боюсь! Знаю, ты будешь рядом в последнюю минуту».
Я не знал, как сказать горькую на вкус правду.
Погасло дежурное освещение. Громкоговоритель прошёлся эхом, наполнил бетонный куб:
– Туманов, ты окружен, бежать некуда! Отпусти женщину! Живо лицом в пол и руки за голову! Игра окончена!
На бетонном удобрении выросли бамбуковые стены, навалились глыбой, раздавили. Я уронил её. Я, ублюдок, уронил мать!
Не было этого! Ложь! Память поимела меня, подменила картинку. Я реанимировал труп. Сорвал недозрелый овощ с грядки, оставив корни истекать питательными соками. Дёргал за фантомные нити марионетки, вальсировал с тряпичной куклой.
..... Нужна сигарета. Я буду угрожать, шантажировать. Пресмыкаться, умолять. Обнимать колени, обсасывать ступни, лизать щель. Она нужна мне! Сестра! Сестра?!!
***
Мне снился странный сон. Насквозь пропитанный реальностью, и в то же время лишённый привычного ночным грёзам абсурда, смешивающего в одном флаконе прошлое и настоящее. Малейшие детали обрели чёткость, окружающее было настолько живым, что я ощущал дуновение ветра на коже, чувствовал запахи прошлого. Тело стало лёгким, балансируя на грани невесомости. Я парю над землёй, словно одинокое пёрышко во власти ветра. Голова чиста. Созерцаю, как солнечный день сменяется безлунной ночью, пасмурное утро переходит в наполненную огнями фонарей ночь. Меняются пейзажи и действующие лица.
Калейдоскоп событий генерирует случайные картины из прошлого, не задерживаясь и на пару секунд. Время замедляет ход, акцентирует внимание на важном. По взмаху дирижёра отрывки сотворили хронологию.
Бежевые стены родильного отделения. Далёкий шум воды в трубах. Блики на недавно вымытом кафеле. Запах спирта. Люди в белых халатах. Врачи, словно мухи порхают по операционной, о чём-то громко спорят. Какофонию дополняют протяжные крики женщины. Я незаметный для всех, словно призрак, прошёл ближе к окну. На больничной койке тужится девушка. Грубоватые черты лица, утомлённый вид. Насупилась. Русые волосы распущены по подушке. Неужели ОНА?
Врачиха-акушер ласково подсказывает:
