Пячусь назад, пока мужчина в замешательстве, а уже через мгновение разворачиваюсь и пускаюсь наутёк со всех ног. Сердце бешено колотится. Я бегу по знакомой улице, где знаю каждый закуток, в надежде, что смогу уйти от преследования, да только какой там? Нога побаливает после падения, и скорость оставляет желать лучшего.
Сворачиваю в переулок, где можно скрыться в чужих дворах – я частенько сокращала через них путь к дому, – но вижу отца и торможу. Он идёт с ломом в руках, бормочет что-то нечленораздельное себе под нос. Он едва передвигает ноги – пьяный в хлам.
– Это ты? А ну иди сюда, шалава! Ника! Почему я должен искать тебя посреди ночи? Где ты шлялась? Давно дома должна быть! Вся в мать, такая же проститутка…
Пячусь, слышу размеренное дыхание за спиной и понимаю, что Ворон нагнал меня, не прикладывая особых усилий.
– Кто это? – спрашивает мужчина приглушённым голосом.
– Мой отец.
Понимаю только одно – это конечная. Уж лучше я поеду с Вороном, куда велит, чем попадусь под горячую руку отца.
В голове срабатывает какой-то переключатель, и до меня доходит, что всё это время позволяла делать из себя грушу для битья. Я надеялась, что отец исправится, вернётся к нормальной жизни, но такое случается только в сказках. Он не изменится, и мне больше нет места рядом с ним.
– Живо ко мне, мерзкая девчонка! Что это за крендель рядом с тобой? – вопит отец.
Ворон сжимает пальцы на моих плечах, склоняется и шепчет, обжигая ухо своим дыханием:
– Ничего не бойся. И не вздумай снова сбегать. Видишь же, что ничем хорошим твоим побегушки не заканчиваются.
Отец двигается в нашу сторону. Хоть он давно уже потерял человечность, но мне всё равно жаль его. Сердце разрывается, и я ругаю себя за то, что сбежала от Ворона.
– Пожалуйста, не причиняйте ему боли, – бормочу бессвязно себе под нос.
– Всё будет зависеть от его поведения, спокойно отвечает мужчина, берёт меня за плечи и выступает вперёд.
За его спиной я чувствую себя в безопасности, пока не напоминаю себе, что он грозился уничтожить меня, отомстить за какое-то там убийство, которого я не совершала.
– Куда спряталась, дрянь? От меня не уйдёшь! А ну вылезай! – рычит отец.
Ворон делает шаг вперёд. Из-за его плеча вижу, как отец замахивается ломом, а уже в следующую секунду слышу хруст и протяжный вой.
– Ах ты сука! Ты мне руку сломал!
Мне хочется броситься к отцу, проверить, всё ли в порядке, но не могу заставить себя пошевелиться. Потому что понимаю – он помощь мою не оценит. А щека всё ещё помнит его вчерашний удар. Очень хорошо помнит.
– Ещё раз рыкнешь в её сторону, и я не только руку, а всего переломаю, – брезгливым тоном говорит Ворон, прижимая отца к земле.
Он встаёт, распрямляет плечи и возвращается ко мне.
– Ника, какого чёрта? Помоги мне сейчас же! Больно! – воет отец.
Смаргиваю слёзы, застывшие на ресницах.
Нет… Это не мой отец.
Это чудовище, созданное алкоголем. И вряд ли когда-то вернётся мой отец. Вчера я пыталась поговорить с ним, но бесполезно. Даже слушать меня не хочет, всё своё твердит, какая я плохая дочь.
– Ника, мать твою!..
Не реагирую, а Ворон берёт меня за плечи и увлекает за собой. Я двигаюсь, повинуюсь, понимая, что это может быть последний раз, когда я вижу отца.
– Куда вы меня ведёте? – спрашиваю, как только поворот остаётся за спиной, а скулёж отца затихает.
– Не задавай лишних вопросов. Нам с тобой предстоит серьёзный разговор.
