Осколки разбитой кружки - страница 57

Аран бросил наблюдать за своим неофициальным врагом и предпочел принять лекарства прямо там, за обедом. О чем уже позже, на работе, пожалел, почувствовав, как погружается в сонное состояние после таблеток, что, собственно, скоро прошло, и потому завершить свой путанный день Аран предпочел не дома, а в баре. К его ужасу в заведении было столько народу, что не протолкнуться. Он и забыл, что по пятницам все засиживаются допоздна в любых открытых допоздна заведениях. Он нашел себе местечко у стойки и помахал Яну, тут же поискав глазами Кристин, которая бегала по всему залу с полным тарелок подносом. Аран вытащил пачку лекарства, чтобы принять по указанию в инструкции вторую таблетку.

– О, искатель счастья! Привет! – выкрикнула ему на ухо пробегающая Кристин.

– Привет! Ничего себе у вас тут.

Ян уже протягивал ему пиво, как она выхватила из рук лекарства, чтобы прочесть название.

– Ты что простыл? Ты болеешь?

– Ну не подходи и не заразишься, – ответил полушутя Аран, забирая таблетки из ее рук.

– Не, не, не, так не пойдет! – она отпустила пачку, но выхватила из его руки пиво. – С лекарствами пить алкоголь запрещается.

– Ты чего? – возмутился Аран, но не настолько, чтобы подумать, что он серьезен. Похоже, он верил, что скоро все же получит свое пиво назад. Но девушка не сдалась и вернула полный стакан Яну:

– Ему нельзя алкоголь. Он лекарство принимает. И он болеет, так что не разговаривай с ним.

– Кристин! Ты чего! – уже громче высказался Аран. – Я же такой же посетитель, как и другие! Никто ведь в барах не спрашивает, пьют ли лекарства их посетители!

– Вот тогда и иди в другие бары, а у нас гробить себе здоровье мы не позволим. Ян, посмотри мне в глаза, – она показала двумя пальцами с него на себя. – Я слежу. Сделай ему чая.

– Какого еще чая!

Однако Арана никто, похоже, не собирался слушать.

– Сегодня все хотят мне испортить день или как?

Ян протянул какому-то человеку бутылку пива и повернулся к Арану:

– А ты не задумывался, что тебе его портят ради твоего же благополучия? Люди о тебе заботятся, парень.

Аран открыл рот, но промолчал, снова взглянув на таблетки. В очередной раз ему стало стыдно, но при этом впервые в жизни приятно. Когда перед ним со стуком поставили чашку чая, он задумался о том, почему так по-разному реагировал на заботу разных людей. Малознакомые люди влезали в его жизнь, помогая в пустяках, но при этом Аран чувствовал, будто они спасают его от какой-то страшной гибели. В то время как помощь его близких в важных вопросах, которые он, по мнению родных, был не в состоянии решить сам, он воспринимал как одолжение, за которое обязан расплатиться рано или поздно.

Он подпер рукой щеку, полуразвалившись за стойкой в обнимку с кружкой, и принялся наблюдать за людьми. Так много разных лиц, столько характеров – наверняка, у всех у них есть свои проблемы и неурядицы дома, возможно, и они тоже пытаются временно сбежать от своей реалии здесь, в этом баре, или наоборот проявить всю свою веселость и врожденное умение наслаждаться жизнью, выбирая джаз-бар как точку соприкосновения с ценными людьми, и Арану впервые стало слегка любопытно, чем они все живут.

– Это Билли Холлидей! – прокричала ему Кристин, пробегая мимо. – Песня «Лучше уходи». Вон она, с краю на стене!

И умчалась снова, прихватив пепельницы и салфетки.

Аран посмотрел на фотографии на стене и увидел изображение афро-американской певицы с цветком в волосах и в белом платье с огромным бантом на груди. Она чем-то отдаленно напоминала ему мексиканку или испанку. Ее глаза были черными и немного прищуренными, а выразительные скулы и нос с легкой горбинкой добавляли в ее облик латино-американские черты. Он не понимал ничего в ее голосе: возможно, редкий и даже красивый, но Арану он казался чуть фальшивым и тоскливым. Будто певица нарочно пела, чуть не попадая в ноту, но как раз из-за этой сложности в вокале было так трудно повторить мелодию. Аран не понимал джаз, такой разный и многослойный, но интуитивно чувствовал, что это музыка качества.