— Давай поговорим в кабинете Мураза, — произносит мама, вместо приветствия.
Следуем в кабинет, закрываем двери за собой. Чувствую, как во мне трепещет волнение и неуверенность. Мы ни разу не оставались с ней наедине, с тех пор как не стало папы. Ни разу не говорили по душам. Каждая из нас переживала своё горе вдали друг от друга. Вина за смерть отца вновь проникает в мою кровь, отравляет сознание. Вакуум, в который я собственноручно упрятала свой разум, чтобы суметь пережить всё что мне предстоит, лопается.
— Тебе не было и месяца, когда Мураз привёз тебя в наш дом, — начинает разговор мама, стоя ко мне спиной. — Он просто поставил меня перед фактом.
— Ты уверена, что это то, о чём стоит говорить в данный момент? — спрашиваю я, не понимая, почему она сейчас затрагивает эту тему.
По позвоночнику проходит холодок. Мне становится досадно и обидно. Не этих слов я ожидала от матери. Она никогда не дарила мне ласку и тепло, но ледяного холода, исходящего от неё сейчас, тоже не демонстрировала.
— Ты — единственная боль, которую он причинил мне. Единственная ошибка, которую он совершил за всё время нашего брака, — словно не слыша меня, продолжает она. — Но я слишком сильно любила Мураза и приняла эту боль. Жила с ней. Играла роль твоей матери, которую он мне навязал.
— Спасибо. Низкий поклон тебе, — не удерживаюсь от желчи, что вызывают во мне её откровения. — Мы можем приблизиться к сути нашего разговора, мама? Что ты хочешь всем этим сказать?
Задыхаюсь от волны раздражения, вызванной её словами.
— Я хочу сказать, что ты не первая и не последняя женщина в этом мире, которая идёт на жертвы! Из-за твоего поведения, мои сыновья чувствуют себя виноватыми! Они считают, что принуждают тебя к браку, — она замолкает, сверля меня колким взглядом.
Раздражение во мне сменяется злостью. Кажется, что сейчас лопнут вены от напряжения в висках.
— Перестань строить из себя бедную и несчастную! Я хочу, чтобы сегодня ты вела себя достойно! Как счастливая влюблённая в своего жениха невеста! Всем нам приходится играть определённые роли, Камилла. Против воли, вопреки всему…
Мои брови взлетают вверх от удивления и неожиданности. Ну и требования!
— Мы играем свадьбу, когда ещё не наступила годовщина смерти отца! — выплёвываю яростно то, что гложет меня больше всего в этой ситуации. — Я единственная, кого это волнует? Вы все не думали, что скажут люди? Ведь можно было всё организовать без этой помпезности. Почему никто не счёл нужным отговорить дядю? Я готова сделать всё, что потребуется, чтобы сохранить компанию отца, но для чего при этом я должна сиять и прыгать от счастья?
— Твоему дяде не перечил даже Мураз. Он старший в семье, и его решения не оспариваются. Но если ты просидишь весь вечер на собственной свадьбе с несчастным каменным лицом, это вызовет много вопросов и пересудов! Отдай дань уважения отцу. Он хотел этой свадьбы, всем это прекрасно известно, и никто не станет нас осуждать за неё, если ты будешь вести себя, как подобает!
Мама замолкает, давая мне время обдумать сказанное. Я стараюсь проанализировать её слова, понять и принять. Шестерёнки в моей голове шевелятся от напряжения. Отгоняю эмоции и чувства, очищаю от них разум и понимаю, что мамины утверждения вполне рациональны.
— Я поняла тебя, — выдавливаю, преодолевая ком в горле. — Хоть и не ты меня родила, но воспитала ты. Я сумею притвориться, если это требуется. Прекрасно помню все твои уроки, мама, — делаю паузу. — Или ты желаешь, чтобы я перестала тебя так называть? В конце концов, отца больше нет и играть роль моей матери у тебя нет надобности.
