Ага, конечно, должна. Что-то на Земле с английским это так не работало, приходилось зубрить все эти неправильные глаголы. С другой стороны, и вот этого зудящего электрического ощущения в теле у меня раньше никогда не было, скорее всего, всё дело в магии.
– Как тебя зовут?
– Карина, – ответила я и на всякий случай ткнула в него пальцем. – Иргольд.
– Правильно! А теперь давай попробуем узнать, понимаю ли тебя я.
– Я одна из невест Эринара Торманса, императора Альмендрии. Где я оказалась? Кажется, что я попала куда-то не туда.
– Это уж точно! – неожиданно по-доброму рассмеялся Иргольд. – Совсем чуть-чуть промахнулась.
Его мама переводила взгляд с одного лица на другое, явно понимая только своего сына. И магии в ней я не чувствовала никакой. Жаль.
– Вы могли бы предоставить мне одежду и обувь?
– Конечно. Мама, нашей гостье нужны вещи. Отец ещё распорядился её покормить. А ты пока приходи в себя, – обратился он ко мне. – Как будешь готова, постучись в дверь напротив, я провожу тебя в зал Собраний.
Мать и сын вышли, оставив меня одну.
А я пошла в ванную отмывать ноги от шашлыка. Вот вечно у меня всё через одно место. Сплошной цыганский фарт, как говорила бабушка. Это когда вроде и повезло, а если разобраться, то не особенно-то. Вот и сейчас: вроде посчастливилось стать магичкой в другом мире, но интуиция подсказывала, что не всё так просто.
Когда я сейчас думала о портале, то складывалось ощущение, что в другое место я бы и не вышла. Где я? Судя по тому, как спокойно и даже равнодушно местные приняли новости о том, что я невеста императора, либо я попала в совершенно другой мир, либо тут всем на него начихать с высокой колокольни. Но не шагни я сюда, однозначно погибла бы.
Отмыв ноги, я вернулась в комнату и села на кровать.
Что мы имеем?
Да примерно то же самое, что и раньше. Денег нет, но вы держитесь. Видимо, не суждено мне стать императрицей, как ни крути.
А ведь всё так хорошо начиналось!
Ещё пару часов назад я стояла на пороге нашей квартиры, мысленно прощаясь с домом и матерью. Ей я оставила коробку денег и записку. Возможно, стоило попрощаться лично, но я не захотела трепать себе нервы очередной ссорой.
У нас вообще слова любви дома были не в ходу, всё больше претензии, ультиматумы и скандалы. Когда я говорю, что мы часто ссорились, то это, конечно, эвфемизм. На самом деле со мной ссорилась мама, мне же участвовать в этом балагане даже не было никакой необходимости. Однажды она умудрилась вдрызг со мной разругаться, пока я слушала музыку в наушниках. Я даже не в курсе была, что за стеной кипят такие страсти. Только к наказанию и подоспела, выйдя на кухню попить водички.
Ладно, что уж теперь.
Для мамы я оставила очень внушительную компенсацию. Она любила попрекнуть меня любой тратой, каждой копейкой, и не забывала рассказывать о том, насколько непосильным финансовым бременем я для неё стала. Что ж, надеюсь оставленная на кухонном столе коробка денег примирит её с моим исчезновением. Смешно, конечно: целая коробка денег. Никогда столько не держала в руках.
Кроме того, Шаритон поклялся вылечить маленьких двоюродных племянниц. У меня было две кузины: Лена и Алина. Старшая два с половиной года назад родила больных близняшек. Её благоверный ушёл из семьи так быстро, что дети едва ли успели запомнить, как он выглядит. Ленке хотелось помочь, она, бедная, уже выглядела тусклой развалиной, а ведь всего на пять лет старше.
