Однако птенчик пережил и живот, и зубы, и первые шишки. Он пережил даже укусы ядовитых улиток, которые обитали в затопленных лесах Аватни. Он подрос, оперился да и утёк в свои человечьи земли на поиски приключений.
Амма уж думала – пропал мальчишка с концами. Но нет, спустя семь лет явился, набравшись ума-разума в своих университетах. Борода ещё не отросла, а завёл серьёзные разговоры. О своих родителях выспрашивал. Умолял разбудить богов, чтобы узнать, не врут ли слухи, которые донеслись до него в восточном Пределе.
Слухи не врали, это Амма и без богов знала. Это она поняла, лишь увидев на своём пороге обессиленную погоней человечью дочь, вот-вот готовую разродиться. Это она увидела, взглянув в её лицо. Но что толку от того знания?
– О Всеведущая Амма, вы же помните легенду о… – прошептал юноша.
– …О ребёнке, что родится среди болот Аватни, – скрипучим голосом продолжила Амма. – О герое, который свергнет Короля Змея и о хранителе, который объединит наши земли.
– Я родился в Нора среди болот, – заявил юноша. – Вы же сами пуповину мою перевязывали! Вы лечили меня от болотной лихорадки. Вы знаете меня, как никто другой… Я всегда держу своё слово либо не даю его вовсе! Я обещаю вам, что свергну проклятого Змея и исполню пророчество.
Ещё вчера мальчишка, он возмужал. Голос его стал заметно ниже, плечи сделались шире, руки – сильнее. Да, это был уже не долговязый нескладный подросток, но мужчина. Однако из-под слипшихся от влаги кудрей цвета червонного золота на шаманку смотрели голубые глаза, светящиеся всё той же детской наивностью.
– Мало ли кто родился в Нора, – с сомнением покачала головой шаманка. – Слова нужно подтвердить делом.
– Для того я и пришёл! – разгорячился юноша. – Вы празднуете Столетие победы и думаете, что Восточники оставили в покое западный Предел? Так вот, вы ошибаетесь! В народе ходят слухи, что Его Великолепие набирает армию! Вербовщики рыщут по сёлам и деревням на островах Элибрэ, Оверскит, в Фалассии, даже независимые химхонцы и омаомцы встревожены…
Смуглая кожа юноши, характерная для жителей Востока, покрылась мурашками. Но, невзирая на холод и сырость, молодец стойко унимал дрожь и говорил почти без запинки, не клацая зубами. Озноб не согнул и его горделивую осанку, унаследованную от матери.
Несомненно красивый для сына человечьего профиль был достоин того, чтобы чеканить его на монетах. Но для того, чтобы стать королём и хранителем, этого было мало…
– Не шуми ты, успокойся, милый мой Аликс, – шаманка улыбнулась, любуясь гостем, как любовалась бы собственным сыном. – Я не думаю, но знаю – грядут тяжёлые времена. Впрочем, что знаю я – не так уж и важно. Ты, верно, пришёл сюда не моего мнения испросить?..
Тем временем маленький круглобокий гоблин Хнет принёс гостям чаши с дымящимся травяным отваром.
– Я помню, что богов нельзя беспокоить попусту, – произнёс Аликс, с благодарностью принимая горячее питьё. – В прошлый раз Сёстры сказали, что ещё рано. Но моя душа мается, ум мечется… Я чувствую, что-то изменилось! Я верю, это – моё предназначение! И время пришло!
Старая Амма бросила взгляд на спутников Аликса. Одного из них она уже видела. Хотя крепко сложённый и угрюмый бородач принадлежал к народу, который не показывался на поверхности вот уже как сотню лет.
Вторая же была птичкой ещё более редкой. Белокожая красавица не поднимала головы, пряча удивительные сиреневые глаза за густыми ресницами. Её длинные чёрные волосы были перевязаны широкой лентой, чья алая ткань скрывала кончики ушей.
