Лео кивнул в ответ.
– Сегодня ты испытаешь двойное удовольствие: станешь моим мужчиной, и моей женщиной. А теперь разденься – до конца.
Лео избавился от остатков одежды и член, лишённый оков, гордо поднимался к небу.
– А теперь заведи руки за спину…
Лео подчинился.
И тогда Эмма, быстро вытащив брючный ремень, стянула ему руки узлом.
– Тебя ведь это возбуждает?
– Да, – прошептал Лео.
Эмма засмеялась и, схватив Лео за плечи, уложила его спиной на гранит.
– Ангелочек, – нежно прошептала она, – теперь ты в моей власти. Или я в твоей?
Выпрямившись, она медленно сняла туфли и поставила их на край балюстрады.
– Посмотри на меня. Смотри же…
И вот теперь чёрные нити окончательно слетели с её плеч.
Как и ожидал Лео, лифчик не стеснял её грудь.
Но и ожидаемых трусиков под платьем не было.
Она сразу и мгновенно предстала перед ним обнажённой, во всей своей ослепительной красоте.
Она присела на корточки так, что её тонкая розовая полоска влагалища оказалась над лицом Лео.
Лео почувствовал, как тёплая струйка, поначалу тонкая, но быстро набирающая силу полилась на его лицо.
Лео подставил губы и, не боясь захлебнуться, короткими, отрывистыми движения стал заглатывать горьковато-солёную влагу.
И. когда священный поток закончился, прошептал восхищённо: «Господи Иисусе! Царица небесная! Слёзы Богородицы, слёзы пречистые…»
Алые губы влагалища прикоснулись к его лицу.
Сменив положение, Эмма встала на колени и теперь прикасалась промежностью к его напряжённому, сведённому страстью и искривлённому безумным возбуждением рту.
– Сие есть плоть моя, – подхватила она молитву. – Вкушайте тело моё!
И Лео погрузил язык в её влагалище, ритмичными движениями разжигая огонь женской страсти.
Затем кончиком языка прикоснувшись к клитору, превращая его в набухший розовый бутон.
И снова погрузил язык в плоть, уже отзывающуюся жаром на его ласки и источающую первые порции пьянящей влаги.
– Плоть моя – медовые соты, – тихо произнесла Эмма.
И Лео почувствовал, как её язык касается его мошонки.
Она нежно и осторожно перекатывала языком его яички.
А потом влажными губами поцеловала самый кончик его члена, слизав тягучую капельку с его головки.
Потом нежно пробежала пальчиками по члену, от основания до головки.
И несколько секунд играла с ним, словно с шаловливым зверьком.
А потом охватила губами, глубоко пропуская в рот, и продолжая между тем игру языком.
Лео в бешено-сладкой истоме едва контролировал себя, продолжая разжигать её плоть.
Он ждал и ждал, когда же начнёт она ритмичные движения навстречу рывкам его уже наполненного семенем члена, и, почти обездвиженный её плотью, тщетно пытался сильнее подать член навстречу её заглатывающим движениям.
А Эмма всё играла и играла с ним, то будто насаживаясь ртом на тянущийся к ней багровый комок мышц, то отпуская его и возобновляя игру пальцами по всей длине крайней плоти.
Она и сама достигла крайней степени возбуждения: Лео чувствовал, как жидкость влагалища стекает по его подбородку и ягодицы подруги всё сильнее прижимают его голову к тёмному граниту.
И вот Эмма, уже не в силах затягивать игру, начала те долгожданные движения, о которых мысленно молил её Лео.
И уже через несколько секунд, под плотный напором щёк, языка и губ член разразился бурным фонтаном спермы.
И ещё одним. И ещё.
Эмма жадно заглатывала потоки спермы, словно досуха стараясь высосать своего спутника.
Лео, кончая, выл от взрывающей его страсти и чувствовал, как огненное влагалище Эммы исходит жаром, накрывая его лицо.
