Это всё от безделья. Вот приду на работу и забуду глупости.
Тётя Вера действительно меня встретила. Полная деловая женщина, похожая на нашу директрису. Выдала халат, резиновые перчатки и отправила вначале на склад, потом велела вымыть стёкла на витрине. Ещё и чаем напоили с печеньем. Попросили помочь с товаром, и я раскладывала пачки молока и творога.
За несколько часов вдруг стала подниматься по карьерной лестнице и доросла до помощника мерчандайзера, помогала тётке Вере выставлять товар на полки их супермаркета.
А где-то часов в семь вечера в торговом зале разлили молоко, и я деловая с тряпкой и ведром побежала убирать.
Молоко разлила утырочная тощая бабёнка в очках. Смотрела на меня, как будто, кроме того, что я пол должна вымыть, ещё и обувь ей обтереть обязана.
– Как у вас продукты расставлены? – противно спрашивала она.
Мерчандайзер – профессия очень важная. Нужно уметь правильно выставлять товары на полки, чтобы криворукие и тупые не уронили все стеллажи на себя. Но иногда ничто не спасает.
Я, естественно, покупательнице ничего не ответила, вид у неё был напыщенный, пальто светлое, как джемпер у Севы. Она, дурная, неожиданно споткнулась и вступила в моё ведро светлым замшевым сапогом.
Я так перепугалась, что полезла её ловить. Грязной тряпкой пальто испачкала. И зажмурилась, когда баба заверещала, как будто я её зарезала.
– Паршивка! Ты знаешь, сколько это пальто стоит?!
– Всё в порядке, – сказал Сева, оказавшись рядом с нами.
Я в ужасе отшатнулась. Встретилась с его глазами. Серого цвета в его глазах было больше, чем голубого, именно этот оттенок создавал глубину и странную печаль, которую я заметила ещё при первом нашем знакомстве. Мне вначале показалось, что он смотрит на меня с жалостью, а теперь вижу, что его всё достало. И ему грустно от этого.
Я хотела улыбнуться и радостно сказать: «Привет, Себастьян Генрихович!» Но он держал за локоть противную тётку, которая истерично отряхивала пальто.
Мама.
Он пришёл в магазин с мамой, а тут я грязная, с половой тряпкой и в резиновых перчатках.
Ну что, маман? Красивая девочка претендует на твоего сыночка-мажора?
На искажённом лице противной тётки вырисовывался ответ на все мои вопросы, в том числе и о моей родословной, которую она не полила грязью только потому, что Сева её перебил.
– Ты ради работы в школу не пришла? Леся, ты должна учиться, – сказал он мне.
– Я тебе не должна, – голос сорвался. – Мне деньги нужны!
Из глаз слёзы в три ручья. Я схватила ведро и побежала в подсобку.
Я точно знала, что меня сейчас выгонят с работы. А ещё я так опозорилась. Так перед Севой было стыдно, что я уборщица, что я не пришла делать с ним уроки и вообще всё прогуляла.
Завыла от горя в раздевалке, быстро стягивая с себя рабочий халат.
Как другие не стесняются смотреть людям в глаза, когда работают уборщиками? Где я ошиблась, что, всхлипывая, не замечала, что говорит Сашкина тётя.
Наверно, мне плохо не потому, что я решила честно подработать, а потому, что меня здесь быть не должно.
Нужно просто перестать ходить в школу и устроиться официально.
Я была выгнана из магазина без приглашения на завтра.
Я пересчитывала мелочь. За витриной я видела, как скандалит мать Севы. Я из тьмы на свет смотрела во все глаза, и мне казалось недосягаемым стоять рядом с таким, как Бычков. Поэтому я только смотрела на него, как на мечту, уже потерянную.
