Основы этнополитики - страница 59

. Так, Плутарх в «Дополнениях к Титу Ливию» писал: «Около города Аполлония, в роще, посвященной нимфам, был спящим схвачен сатир, совсем такой, какими изображают их художники и скульпторы. И приведен был к Сулле и вопрошаем был всевозможными толмачами – кто он. Но ничего, чему можно было бы внять, не ответил. А только издавал грубым голосом нечто вроде ржания и блеяния овцы. Отчего Сулла испытал великое отвращение и повелел немедленно убрать его с глаз как явление безобразное». А о том, что в библейские времена неандертальцы еще массово встречались на Синайском полуострове и в Египте, свидетельствуют тексты ученого раввина Йонах бен Аарона, который пишет, что для древних евреев были обычны в пустыне встречи и стычки с «гиборим», «сеирим», «шейдим» («волосатыми», «разрушителями», «могучими существами охоты»).

В дальнейшем теме современников-неандертальцев посвящали внимание серьезные ученые – от Карла Линнея (трактат «О человекоподобных») до П. П. Сушкина, П. К. Козлова, Г. Е. Грумм-Гржимайло, Н. М. Пржевальского, польского антрополога К. Столыгво, опубликовавшего в 1902—1904 гг. отчеты о скелете неандертальского типа в скифском кургане Киевской губерниии и русского зоолога В. А. Хахлова, направившего в 1914 г. научную записку «К вопросу о диком человеке» в Российскую Императорскую Академию наук.

Главный вывод Поршнева: реликтовый гоминоид, оказывается, и сегодня отлично живет и процветает во многих уголках земного шара: в Китае, Монголии, Непале, Бутане, Сиккиме, Бирме, Вьетнаме, в Иране и Пакистане, в Средней Азии и на Кавказе, в Закавказье, Якутии, Хакасии, Бурятии, Татарии, в Туве и Горной Шории, на Волге и Урале, в Поморье и Приморье, в Полесье и на Карпатах, в Европе и Америке, в России, Германии и Палестине. Он известен под самыми разными именами: йети, аламас, алмасты, цзяго, махуа, каптар, чучуна, ксы-гиик, джез-тырмак, бигфут, патон, саскватч, чугайстыр, гульби-яван, меше-адам, губганана, абнауаю, адам-джапайсы, ми-ге, мэнкв, шурале, фавн, сильван, сатир, демон, дэв, ракшас, землемер, дедушка-медведушка, леший и т. д.

Но самым скандальным открытием Поршнева было обнаружение им в Грузии живого потомства (гибридного, но вполне плодовитого) самки неандертальца, пойманной незадолго до начала ХХ века в нынешней Аджарии. Живы были и многочисленные свидетели, помнившие эту неандерталку (абнауаю, по-абхазски), прозванную именем Зана. До недавних пор был жив местный долгожитель Зеноб Чокуа, который застал Зану в живых. Она состояла в собственности владетельного князя Д. М. Ачба в Зааданских лесах, позже ее получил в подарок дворянин Эдги Генаба, который отвез ее, связанную, в свою усадьбу в селении Тхина, что на реке Мокви, в 78 км от Сухуми. На родовом кладбище Генаба она и похоронена, и недаром.

Поразительный, но документально засвидетельствованный факт: неандерталка многократно вступала в половую связь с окрестными мужчинами (первым, по легенде, был сам князь, последним – пастух), исправно рожая от них детей, четверо из которых, два мальчика и две девочки, не только выжили, но и полностью социализировались, будучи воспитаны людьми. Старший сын имел имя Джанда, старшая дочь – Коджанар, вторая дочь – Гамаса (умерла сорок лет назад), младший сын Хвит (умер в 1954 г. в возрасте 67 лет103). Показательно, что двух младших детей Заны растила жена Эдги Генаба. Имеются их фотографии во взрослом состоянии. Все они дали в свою очередь потомство, расселившееся по разным местам Абхазии. Старшая дочь Хвита – Раиса Хвитовна, внучка неандерталки, родилась в 1934 году, до сих пор жива и работает почтальоном, свидетельствует, что «бабушку в лесу нашли». В 1964 году Поршнев навестил двоих из внуков Заны – сына и дочь Хвита от его второго брака с русской по имени Мария – в Ткварчели, где они работали на руднике.