Читать онлайн Сергей Кисин - Особенная стать России

Ответственный за выпуск Владимир Денисов

Редактор проекта Сергей Кисин

Координатор проекта Арина Абушаева

Верстка Наталья Виноградова

Дизайн Михаил Мамиконян

Корректор Наталья Лаврентьева

© Сергей Кисин, 2022

ISBN 978-5-0056-5543-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В истории России, возможно, как ни у какой иной страны в мировой истории, было множество критических ситуаций, когда её суверенитет и само существование ставились под угрозу. Когда правильно сделанный выбор или принципиальность собственной позиции позволяли руководству государства противостоять внешним угрозам и в конце концов победить.

К примеру, после монголо-татарского нашествия на Русь 1237—40 годов, когда большая часть русских княжеств лежала в руинах, а страна обезлюдела, в виду очевидной угрозы с севера от шведов и с юга от Орды новгородскому князю Александру Ярославичу от папства было предложено принять католичество и протекторат Рима. В обмен на королевскую корону и покровительство Запада. Князь Даниил Галицкий на эти посулы повёлся и заслужил презрение потомков, князь Александр отверг, разгромил последовательно шведов и тевтонов, сохранил православие на Руси и стал святым.

В 1572 году Россия Ивана Грозного увязла в многочисленных войнах и внутренних конфликтах. Неудачно складывавшаяся многолетняя Ливонская война, разорение страны, голод, татарские набеги, сожжённая Москва поставили царя Ивана в крайне сложное положение. Во вражеском лагере оказались одновременно Речь Посполитая, Ливония, Швеция, Османская империя, Крымское и Сибирское ханства.

Новый набег хана Девлет-Гирея, не скрывавшего своих амбиций в реанимации Золотой Орды и аннексии Московского государства, должен был привести к утрате Россией своей независимости. Можно было попробовать заплатить хану «поминки», сохранив трон ценой утраты суверенитета. Но Иван решил сражаться. В грандиозной битве при Молодях понимавшая цену сражения русская армия наголову разгромила войско крымцев и янычар, сохранив страну.

В годы Смуты, казалось бы, Россия потеряла всё – династию, трон, территорию, казну, независимость, порядок в государстве. Можно было смириться, принять поляков и католичество, «западную цивилизацию», идти в русле европейской политики. Однако простые русские люди, для которых на тот момент не существовало такого понятия как «единая Россия», а лишь собственное княжество-город-село, взялись за оружие и пошли отбивать далёкую и неласковую к себе Москву. Как символ свободы и независимости собственной единой страны.

Фанатичный «западник» Пётр Великий вступил в кровопролитную и разорительную Северную войну. Она крайне неудачно складывалась для государства, шведский король Карл XII шёл на Москву и возникла угроза утери самостоятельности государства, как это случилось незадолго до этого с Данией и Саксонией. Карл намерен был сместить с трона Петра и приобщить Россию к «западным», то есть собственным ценностям. Пётр забыл о своих предпочтениях, заменил в армии иноземных командующих на отечественных, переплавил православные колокола на православные пушки, создал флот и сам ворвался «в Европу» через прорубленное им самим «окно».

Слова великого поэта Федора Тютчева «у ней особенная стать – в Россию можно только верить» были произнесены в ноябре 1866 года. Что это было за время? Поражение в Крымской или как её ещё называли Восточной войне, навешанный на страну жупел «жандарма Европы», репутация гонителя всех гражданских свобод, любимая мишень первых марксистских, социалистических и анархистских газет. Пугало для либеральной европейской общественности. Стоило императору Александру II начать реформаторскую деятельность по европейскому образцу, как на него тут же было совершено первое покушение в том же 1866 году Дмитрием Каракозовым, мечтавшим после убийства «царя-злодея принести пользу дорогому моему другу – русскому мужику». Того самого «злодея», освободившего мужика от позорной крепостной зависимости. Это говорит о том, что российская разночинная молодежь, лишь вдохнув после 30 лет царствования Николая I анархического нектара «бунташного 1848 года», мгновенно утратила чувство реальности и решила с ходу поставить с ног на голову весь ход развития государства. Чтобы все было, «как в Европе», где головы монархов сыпались с плахи, как перезрелые груши. Что лишь свидетельствует о том, что они совершенно не знали собственной страны, того самого «мужика».

Это прекрасно понимал Тютчев, славянофил, автор трактата «Россия и Запад». В нем он и обозначил кардинальные различия в ментальности и пути исторического развития двух систем современного ему мира – революционной Европы и консервативной, православной России. Его «особенная стать» – это свой путь развития государства, вбирающий все прогрессивное, но отрицающий все разрушительное.

История движется по спирали. Так было полтора века назад, в начале XIX столетия, во времена Ивана Грозного, в Смуту, при Петре Великом. За свою более чем тысячелетнюю историю Россия многократно переживала критические ситуации, когда под воздействием внешних сил она легко могла утратить суверенитет, религию, государственность, большую часть населения. Когда могло исчезнуть само имя Руси-России. Ее пытались завоевывать, искушать различными поблажками, заманивали «прелестными грамотами», покупали щедрыми посулами. Россия многажды могла быть расчленена, разорвана на лоскутные одеяла политическими проходимцами, авантюристами, лжедмитриями всех мастей. При активном содействии заморских деятелей, кого пугали размеры страны и ее мощный экономический и военный потенциал. Однако каждый раз ее наиболее дальновидные правители, здоровые силы общества, в конце концов «дубина народной войны» разрушали деструктивные замыслы и выводили страну на свой, особый путь, позволявший ей сохранить свою самобытность и самоидентификацию.

Ныне также мало что изменилось – все жупелы на местах, все ярлыки развешаны на привычных гвоздях. Поэтому мы и решили проследить наиболее значимые кризисы в истории страны, вычленить их схожие черты, тенденции, провести параллели с сегодняшним днем.

Первые летописные восточнославянские княжества «Руси изначальной» отнюдь не тяготели к центростремительным поползновениям. Жили обособленно и настороженно. С соседями то торговали, то воевали. Общий язык-диалекты-наречия, родо-племенной образ жизни да языческий пантеон сближали лишь относительно. Прокопий Кесарийский утверждал, что у антов и склавинов «вся жизнь и законы одинаковы», Псевдо-Маврикий уверял, что они «ведут одинаковый образ жизни и у них одни нравы». Аль-Масуди и вовсе не делал разницы между славянами и русами, замечая, что «славяне разделяются на многие народы; некоторые из них суть христиане, между ними находятся также язычники, точно также солнцепоклонники».

От внешней агрессии предпочитали отгораживаться не объединёнными ратями, а сколоченными в лесистой зоне деревянными градами и засеками.

Эффективно получалось это лишь в период междоусобиц – со сходными по вооружению и воинским навыкам родственными славянскими и финно-угорскими народами. Как только судьба посылала врага более многочисленного, организованного и целеустремлённого, вроде мигрирующих с востока на запад через степное Побужье-Поднепровье готов, гуннов, аланов, аваров, хазар и пр. получалось гораздо хуже. Раннеплеменные славянские степные союзы (по Иордану, Антский союз IV века), обладавшие плодородными землями и стоявшие на грани государственного образования (поляне, волыняне, дреговичи, северяне, дулебы, уличи), распадались. Выжившие после нашествий уходили на север, под защиту спасительных непроходимых лесов, либо «примучивались» захватчиками к выплате дани.

В IX веке давление извне на восточнославянские племена стало наиболее серьёзным. С востока их теснила Волжская Булгария, на юге обложил данью Хазарский каганат, на западе всё чаще их территория подвергалась набегам со стороны достигших наибольшего могущества викингов-норманнов, которые у славян назывались «варягами». Последние были особо опасны, так как всё чаще в Европе претендовали не просто на грабёж, а уже на политическое подчинение местных народов. Аналогичным образом викинги осели на севере Франции, основав Нормандию, стали королями Англии, освоили Шетландские, Оркнейские, Гебридские, Фарерские острова, затерзали Ирландию.

Ситуацию усугубляли внутренние распри у северо-западных славян, где междоусобная борьба разгорелась между племенами ильменских словен, кривичей, финно-угорскими народностями мери, чуди, веси.

По мнению главного исследователя русского летописания академика Алексея Шахматова, сведение о призвании варягов содержатся ещё в «Начальном своде», составленном игуменом Киево-Печерского монастыря преподобным Иоанном в конце XI-м века и лишь оттуда перекочевавшим в «Повесть временных лет» агиографа Нестора.

Именно там говорится, что в середине IX века «встал род на род» и «град на град», «бысть межи ими рать велика и усобица». Причём, с важной припиской, что до того «изгнаша варягы за море и не даша им дани».

Иными словами, к моменту «призвания варягов на Русь» северо-западные славяне дружно избавились от грабивших богатую «Гардарики» заморских пиратов-захватчиков и перестали платить им дань, но не смогли преодолеть внутреннюю «прю». Что вполне характерно для освободившихся от иноземного диктата народов во все времена.

Надо полагать, «пря» оказалась настолько серьёзной, что отразить будущие карательные набеги ни словене, ни кривичи своими силами были уже не в состоянии. А для объединения усилий с единоплеменниками и уж тем более с чужеродными финно-уграми ни у легендарного словенского князя Гостомысла, ни у летописного Вадима Храброго, ни у кого бы то ни было ещё харизмы и авторитета не хватало. Поэтому вполне объяснимо, что едва добившиеся суверенитета племена пошли на традиционный для тех времён шаг – для эффективной обороны от пиратских набегов наняли на службу дружину одного из наиболее мощных на тот момент племён – варягов-русь. Так издревле поступали императоры Византии, имевшие свою личную преданную гвардию – «варяжскую стражу». Так делали англосаксонские короли, монархи Франции, деятели испанской Реконкисты, римские папы. Профессиональные военные норманны-викинги-варяги считались лучшими воинами эпохи и с удовольствием нанимались целыми отрядами к иноземным властителям. «Русь» давно были известны и авторитетны среди северо-западных племён. Персидский писатель Ибн Руста писал, что «русь» – это народ, который совершает набеги на славян и продаёт их хазарам и булгарам. Призвание же «руси» с одной стороны несло в себе защиту от им подобным пиратов, с другой, прекращало или хотя бы упорядочивало работорговлю.

Важная деталь – варягов-русь призывали к славянам на условиях несения воинской службы и защиты от нашествий от им же подобных северных конкистадоров, а не для делегирования им властных полномочий. Позднейшая летописная вставка «Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а наряда (порядка) в ней нет. Приходите княжить и володеть нами» – всего лишь попытка оправдать присутствие на славянских землях иноземцев и легитимизацию перехода от них княжеской власти к первым христианским владыкам. Иначе не было бы многочисленных восстаний в древних городах против варяжского засилья, не подавлялись бы бунты в Новгороде, не было бы кровавого перехода власти в Киеве к Аскольду и Диру.