Особенность: умеет любить - страница 4

– Дорогая, мы уже уходим, – королева застегнула чёрный плащ под горлом и протянула Лиллиин руку, будто беспокоясь, что та не сможет встать сама. Девушка не задумываясь убрала салфетку с колен и взялась за ледяную ладонь матери.

– Ты вся замёрзла, – принцесса сжала её руку своими.

Калирь хотела возразить, но резко прервала себя. Было тяжело каждый раз признавать: стресс давно не давал королеве Гримаднесса покоя.

Дочь, не желая слушать отговорки, обернулась к свите, достала из чемоданчика тёплые перчатки из кожи и надела их на руки матери. Сама уж как-нибудь без них согреется. Мама мёрзнуть не должна.

Дирра вернулась как раз к концу обеда. Айрон дождался её прихода. Ему не терпелось узнать о новостях из Хифского Собора у посыльной.

– Всё будет готово к приезду, Ваше Величество, – Дирра еле заметно поклонилась. – Они ещё вечером ждали Вас. Думали, стоит подготовиться к… этому дню заранее.

Король удовлетворительно кивнул. Рядом с ним стояло около пяти подданных, готовых исполнять приказы. К ним он и обратился:

– Подготовить карету. Мы выезжаем.

* * *

POV Лиллиин

Я не знала, о чём думать. Ступая за отцом и мамой, облачённая в скромное тёмно-серое платье и те же плащ и сапоги, наблюдала за тем, как лениво моросит дождик. Каменная дорожка во дворе в крапинку, небо скрывает от солнышка землю, тучи давят на душу и голову. Тяжёлая картина. И очень печальная. Два года назад я запечатлела похожую на полотне, но тут же сожгла ту работу. Всё равно однажды слёзы прожгли бы в ней дыры. Не пора ли уже всё отпустить? …

Меня едва не сбил с ног яростный порыв ветра. Свита подхватила нас под локти. Я посмотрела в небо. Не могла больше сдерживать слёзы и желание хоть мысленно его позвать.

«Не ты ли это, милый братец? … – кричало сознание. – Вспомнил нас, родню свою?»

И так хотелось услышать: «Я всегда с вами. Никогда не забуду. Никогда не брошу» … Но я не слышала. Лишь продолжал выть ветер, скрести камни сухими когтями. Моя голова пошла кругом, но опустить взгляд к земле я не смогла.

«Что же случилось в тот день? Не уж-то народ был прав, так тебя оскорбив… Я так устала вспоминать, но не могу, не могу простить!»

И снова нас держат под локти – ветер сбивает беннир с ног, гонит обратно в дома. И нас природа словно гнала обратно во дворец. Клонились к земле деревья, качались, – казалось, вот-вот не выдержат корни и сдадутся столетние великаны. Я ясно видела, как несутся тучи по небу, будто наперегонки.

«Почему ты ничего нам не рассказывал? – слеза скатилась с моей щеки, затерялась среди дождевых капель в полёте. – Почему? … Почему ты бросил нас? …»

– Госпожа, Вам страшно? – служанка подумала, что догадалась о том, какова была причина моих слёз. – Не волнуйтесь. Ещё немного, и мы сядем в карету.

«Будто карета спасёт нас, если появится смерч. Мало верится в это» –подумала я. Служанке ничего говорить не стала. Но и обращаться к Винни дальше – тоже. Винни…

Вытерев рукавом из атласной ткани глаза, я опустила взгляд и дальше смотрела только под ноги. И всё равно, сдувал ли меня ветер, смотрел ли с неба на меня Винд. Не хватало только сорвать поездку – упасть и порвать платье, испачкаться в этой жидкой напасти. Ещё меньше хотелось оказаться по приезде не в Соборе, а близ построенной лечебнице. Желания испытывать её на себе у меня тоже не было.

Мне помогли приподнять полы платья, когда я садилась в кибитку, – так я называла нашу «карету». Не нравилось мне постоянно ездить куда-нибудь. Может, мне и удавалось проводить время в дали от дома лучше, чем думалось сначала, но сам процесс передвижения удовольствия не приносил никакого. Это грязь, пыль на одежде и блестящих сапогах, на коже и открытых участках тела, а потом накатывает сильное желание отдохнуть и отоспаться. Есть после часов, проведённых в карете, хотелось гораздо меньше. Сыта становилась от витающей в воздухе пыли. Иногда я даже завидовала маме, не желавшей куда-либо ехать. Когда королева не желает, она не делает.