Особенности формирования архитектурно-планировочной структуры Таганрога - страница 6

Австрийская школа представлена инженерами Георгом Римплером (фортификация Вены в 1670 г.) и Эрнестом Ф. Боргсдорфом, ставшим автором основы фортификационных сооружений Таганрога. Перу австрийских инженеров принадлежит ряд теоретических трудов, которые впоследствии были переведены на русский язык [95,96].

Ярким представителем голландской системы «на низком горизонте» был барон Меннован Кугорн. Им предложено усиление обороны на подступах к крепостному валу, трёхъярусный огонь по противнику, строительство кирпичных бастионов, низкие валы, широкие рвы. Также им были введены в оборот такие понятия как горнверк, конверк и анвелопы [4], которые не нашли применения в оборонных сооружениях Таганрога.

Петр Первый во время Великого посольства встречался с Меннован Кугорном (1698) и многое перенял для своей успешной фортификационной деятельности. Большой интерес царя вызвала фортификация Риги (илл. 6) во время посещения города Великим посольством. Из-за чрезмерного интереса Петра I и попытки обмера валов оборонного пояса Риги произошел инцидент со стражей крепости, который отмечен в исторических хрониках.

Илл. 6. Фортификационная структура Риги (Конец XVII в.)

Большой вклад в развитие фортификации внесли инженеры Франции. Трактаты Эрара-де-Бар-ле-Дюка (1594), де-Вилля (1629), Пагана (1629), маршала С. Вобана (1707) внесли существенный вклад в развитие фортификации как науки, так и искусства.

С начала ХVII в. российское фортификационное строительство начинает трансформироваться под влиянием западноевропейской градостроительной теории, выразившейся в применении новых военных технологий. Как отмечает профессор В.В. Яковлев, «…что касается вообще фортификации, то она за рассматриваемый период отстала у русских от Западной Европы более, чем на столетие, …, а применение бастионного фронта старой итальянской системы было новинкой, явлением случайным, наносным, а потому и не могущим пустить глубокие корни» [55.С.51].

Основополагающим для строительства и реконструкции обороны городов в это время являлся «Уставъ ратныхъ, пушечныхъ и другихъ делъ, касающихся до воинской науки» [102]. Устав, дополненный выдержками из иностранных военных книг, в 1621 г. дьяком Посольского приказа Онисимом Михайловым (Радишевским), являлся основным документом до конца ХVII в. Кроме того, особое внимание в «Уставе…» было отведено осаде и обороне крепостей, что значительно повышало его значимость как руководства для строительства оборонных сооружений. С учетом развития артиллерийского искусства в западноевропейских странах, особое место заняла и глава об артиллерии, которая легла в основу зарождающейся артиллерийской науки России.

Тем не менее в первой трети XVII в. в российских городах использовали детали бастионного начертания приглашенные иностранные инженеры: при строительстве новой ограды в Смоленске (Молоховские ворота, 1598 г.) [17.С.185] и ограды в Астрахани (1625 г.) [5.С.52], а также Матсон в Новгороде, Бейли в Камышине. Целостная система фортификации ‒ бастионный тип обороны города, ‒ разработанная европейскими фортификаторами в конце XVI в., в России использовалась до конца XVII в. только один раз ‒ в Ростове Великом (илл. 7).

Илл. 7. Бастионная система фортификации. Ян Корнилийван Роденбург (1634)

При рассмотрении плана видно, что примененный бастионный тип жестко зафиксировал городской центр и его границу, оказал заметное влияние на дальнейшее развитие территории города. Трое главных ворот привязаны к существующему уличному каркасу. Другие городские въезды ведут на торговые площади. Хаотичность застройки придала форму расположения основных опорных бастионов. Предполагаемое лучевое развитие территории Ростова Великого намечено за широким поясом эспланады.