Эту песню Высоцкого Вадим знал наизусть, полностью. Рассказывал как стихотворение, с выражением. Тема была для уголовников – алкашей очень даже понятной, можно сказать – родной. Сначала на лицах у Шпаны и Карташа было написано сплошное удивление. Потом они расслабились, заулыбались. На словах « а какой-то танцор бил ногами в живот», Шпана залился смехом, на его глазах выступили слёзы. Карташ тоже постанывал от смеха.
Когда Вадим закончил декламировать, из-за края нар, высунулась улыбающаяся рожа Шплинта:
– Я эту песню слышал, когда последний раз на свободе был. Мы у соседа бухали, там на магнитофоне Высоцкого крутили. Я запомнил только «песни орал, голым скакал и отец говорил у меня генерал». А ты вообще всю знаешь! Ништяяяк! Может продиктуешь помедленнее, я бы в блокнот переписал?..
– Сгинь! Я же сказал, – не подслушивать! – Шпана наконец отдышался.
– Ну Вова! Мы же не виноваты… У Бурого такой голос, что наверное, в соседних хатах слышно, – из-за края нар высунулись ещё две стриженые головы. – Он так здорово причёсывает. Всем же интересно.
– Ладно, стихи можно слушать. – Шпана намного растерялся. – Но к личному базару не прислушиваться!
– Само собой…
– А ещё чё-нибудь можешь? – повернулся Шпана к Вадиму. – У тебя в натуре ништяк получается. – И шёпотом добавил, – Бурый бы так не смог.
– Пожалуйста. – Вадим на секунду задумался. – Только это не Высоцкий. Слушайте.
Я был свидетелем на свадьбе с лентой красною
Мой друг Андрюха брачевался в первый раз.
Его подружка всем казалась безопасною
А ту вдруг – на тебе, – втянула парня в ЗАГС.
Андрюха парень хоть куда здоровья дюжего
Засадит литр и плевком сбивает мух.
А тут, видать из-за того, что станет мужем он
Всосал пол литра, потерялся и потух…
После ухода на пенсию, Вадим около десяти лет проработал в компании «Ригли», развозил по Екатеринбургу жевательную резинку. Поменял за это время десяток машин. Но во всех авто радио было настроено на любимую радиостанцию «Шансон». На Сергея Трофимова, как на исполнителя, Вадим впервые обратил внимание благодаря этой песне про свадьбу. Впервые слушая её на перекрёстке, Вадим даже прозевал момент переключения светофора на зелёный, о чём ему через долю секунды напомнили разноголосыми сигналами возмущённые водители сзади. Купив в ближайшем киоске компакт-кассету с понравившейся песней, Вадим уже к вечеру знал её наизусть, попутно отметив для себя, что у Трофима много хороших песен.
Рассказывая нараспев весёлую историю об Андрюхиной свадьбе, Вадим краем глаза отмечал повышенное внимание слушателей, появляющиеся у края нар улыбающиеся головы новых зрителей и в то же время обдумывал, как бы перевести разговор на необходимость личной встречи с самим собой. То есть с опером Рагозиным. Если просто заявить, что ему надо поговорить с «кумом», это, мягко говоря, вызовет подозрения, а точнее, – народ его просто не поймёт. Начнутся всякие домыслы, сопоставления. Кто-нибудь обязательно выдвинет версию, что Бурый работает на оперчасть, а сейчас чего-то испугался, прикидывается потерявшим память, что бы свалить с этой зоны. Причём выдвинут эту версию скорее всего кто-нибудь из агентов, которые сами и «стучат», чтобы прикрыть свою задницу.
Закончив, Вадим рассеянно выслушивал восторженные оценки и комментарии слушателей и настойчивые просьбы «выдать» ещё что-нибудь
