Особые отношения - страница 29

. Вдобавок этот сноб с Восточного побережья то и дело презрительно прохаживался по поводу Вустера, «паршивого городишки» и моей родины, точь-в-точь, как жирная вонючка Уилсон – по поводу провинциального местечка, где родился Тони. Но учитывая, что мы с Э. Д. Гамильтоном были обречены торчать вдвоем в крохотном офисе, я решила с головой уйти в работу и не обращать на него внимания. По крайней мере, мы сумели договориться, что я буду вести социально-политическую тематику, а он берет на себя культуру, описание образа жизни англичан, а также сведения о любых знаменитостях, какими только удастся заинтересовать редактора в Бостоне. Это разделение меня вполне устраивало, так как позволяло мне не сидеть постоянно в офисе – надо было начинать долгую и сложную работу, заводить контакты в Вестминстере, одновременно исследуя хитросплетения запутанной социальной структуры Британии. Существовала еще одна проблема: языковая. Как ни странно, оказалось, что американцы и англичане часто употребляют одно слово в разных значениях, а значит, небрежно выбранное слово может привести к недопониманию.

Тем более что в Англии дело обстояло еще сложнее. Как не раз с удовольствием отмечал Тони, чтобы без искажений понять любой разговор, любой обмен репликами, здесь еще необходимо учитывать, к какой общественной группе принадлежат говорящие, ведь в разных слоях общества словоупотребление тоже сильно различается.

Я даже написала коротенький, довольно забавный материал для газеты, озаглавленный «Когда салфетка точно не гигиеническая», в которой рассказывала, какими многозначными могут быть слова здесь, на островах. Когда заметку прочел Э. Д. Гамильтон, он устроил дикий скандал, обвиняя меня в захвате его территории.

– За культуру в редакции отвечаю я, – прошипел он.

– Верно, но мой очерк о нюансах классовых отличий, это политическая тематика. А я отвечаю за политику в этой редакции.

– Впредь, прежде чем подавать подобные материалы, показывай их мне.

– С какой стати? Я, между прочим, работаю в этой газете дольше твоего.

– Зато я уже два года работаю в этом отделении, а значит, здесь, в Лондоне, у меня положение выше.

– Извини, но я не спорю с маленькими мальчиками.

После этой перебранки мы с Э. Д. Гамильтоном изо всех сил старались избегать друг друга. Это оказалось не так сложно, как я боялась, потому что мы с Тони освободили наконец служебную квартиру в Уоппинге и перебрались на Сефтон-стрит. Я решила большую часть материалов писать дома, воспользовавшись большим сроком беременности как благовидным предлогом. Не могу сказать, что наш новый дом был идеальным местом для работы: ремонт еще не закончили, продолжалась внутренняя отделка. Напольные покрытия стояли свернутыми в рулоны, полы были отциклеваны, но их еще предстояло лакировать. В гостиной штукатурили стены. На кухне уже установили новые шкафы и бытовую технику, зато вместо пола там был голый бетон. В гостиной был сущий кошмар. Завершение работы в мансарде затягивалось на неопределенный срок, потому что мастер срочно выехал в Белфаст к умирающей матери. Хорошо хоть отделочники восприняли детскую комнату как объект номер один, так что к концу второй недели нашей жизни в Патни уже заканчивали в ней работу. И спасибо Маргарет и Сэнди, которые помогли мне выбрать колыбель и переносную сумку-коляску, не говоря о прочих детских принадлежностях. Так что в комнате уже стояла розовая в полоску колыбель (или «люлька», как ее называли здесь), в тон розовым обоям со звездочками, наготове были и пеленальный столик, и даже манеж. Меньше повезло комнате для гостей, доверху заставленной коробками. В нашей ванной и туалете недоставало сущих мелочей – на стенах не было кафеля, на полу плитки. Малярные работы в спальне закончились, но рабочие тянули с установкой шкафов, следовательно, одежда была развешана по всем стенам.