– Капитан, ты на часы смотришь, когда пьяный и рядом с тобой красивая баба, которую ты собираешься драть? – спросил Осокин.
– Даня, я – мент. Я на все внимание обращаю, – ответил Дымов. – Поработай с мое, и тоже начнешь на всякие мелочи замечать.
– Хорошо, тогда какая твоя версия, товарищ капитан?
Машина остановилась на светофоре. Стояли на центральном перекрестке.
– Подстава, – ответил Дымов. – Это ж ясно. Причем, подставляют как-то, – капитан задумался. – Гладко все идет. В нужных местах улики есть… кокаин, шампанское, – капитан включил первую передачу. Машина тронулась и медленно покатилась на желтый сигнал светофора. – Тут выходит два варианта. Первый – кто-то еще был в доме, кто нацепил его одежду и задушил девчонку. А второй, он сам до такой степени упоролся, шо не помнит, как ее убивал.
Загорелся зеленый. Капитан добавил скорости.
– Бред какой-то, – сказал Осокин. – Как можно не помнить, что убил кого-то? Не, капитан, подожди! Я сказать хочу тебе, что даже когда нажираюсь сам, если начинается драка – всё помню. Адреналин играет, трезвеешь махом.
– С одной отравой организму проще справиться, – деловито ответил Дымов. Они подъехали к зданию прокуратуры. – А ты не забывай, что он помимо бухла еще и кокаинчиком баловался.
Вышли из машины. Капитан включил сигнализацию. Машину пикнула, моргнув фарами. Следом защелкнулись дверные замки.
– Тут его заклинило, – продолжал он, – и все, провалы в памяти.
– И все равно – бред, – сказал Осокин. Открыл перед Дымовым дверь. – Ты мне тогда объясни, почему халат мокрый и перчатки?
– Все банально, – ответил капитан. Они показали дежурному удостоверения и пошли на второй этаж. – Они выпили, полирнули коксом, переспали. Она пошла в душ, а его заклинило.
– Он пошел за халатом и перчатками, надел все это и убил ее, – добавил Осокин, остановившись возле двери кабинета.
– Все так, – согласился капитан.
Данил первым зашел в кабинет. Полупустое помещение с одиноким сейфом в одном углу и вешалкой для одежды в другом. Два старых засаленных стола напротив друг друга. Грязное деревянное окно с треснувшей форточкой и приросшими шпингалетами. На столах телефоны с круглым циферблатом. На сейфе графин с водой и два граненых стакана. На полу возле батареи две стопки папок с не разобранными делами.
– Ты после секса всегда надеваешь халат и резиновые перчатки? – спросил Осокин.
– Ну-у-у, – неопределенно протянул Дымов. – Перчатки он надел, чтобы отпечатков не оставлять. Все же сейчас умные, телевизор смотрят… А вот с халатом, – капитал задумался. – Либо он вначале ее задушил, а потом надел халат, когда собрался избавиться от трупа. Либо же он его сразу нацепил, а потом пошел убивать.
– А воду чего он не выключил? – Осокин встал между столами.
– Шобы лишних звуков не было слышно, – ответил Анатолий. – И дай пройти, а то встал тут, – добавил он. Осокин сел на свое рабочее место.
– Если честно, у меня все это в голове не вяжется, – сказал лейтенант.
– Честно, Даня, я сам этих наркоманов не понимаю.
– А труп зачем оставил в душевой? Почему не избавился от него?
– В силу своей природной немощи, – сказал капитан. – Думаю, он пытался ее утащить, но поднять не смог.
– Поэтому бросил в своей душевой и пошел спать, – съязвил Осокин. – Не, капитан, ты какую-то фантастику тут выдвигаешь. Вряд ли Эдик такое сделал. У таких кишка тонка на подобное.
– В тихом омуте и черти водятся, – заметил Дымов. – Хотя, согласен, что моя гипотеза весьма специфична. Но улики все на лицо, и пока что Эдик у нас главный подозреваемый.
