Осталось жить, чтоб вспоминать - страница 50

Каково было удивление и неописуемая радость на лице Лены, когда она во мне увидела знакомое лицо, которое ей попадалось в течение 5-ти лет учёбы то в коридорах, то в аудиториях нашего университета.

Пока не приехали постоянные обитатели этого интерната, мы где-то около недели все вместе жили в этом заведении и по ночам, как могли (даже милицию вызывали), держали оборону против местных молодчиков, пытавшихся прорваться в здание интерната.

Я получила работу сразу в 2-х школах и вела уроки английского языка, но по документам я относилась к 8-летней школе.

Директор школы, Пётр Михайлович, очень внимательный и приветливый человек, проявил отцовскую заботу обо мне, как о близком человеке, в результате чего я одна из первых приехавших выпускников получила комнату в 2-х этажном сером кирпичном семейном общежитии.

Пока я занималась своим благоустройством и упорядочиванием расписания уроков с завучами 2-х школ, чтобы у меня оставалось время дойти из одной школы в другую, при этом не опоздав на уроки в 1-ю и во 2-ю смену, мысли обо мне самой и мои душевные муки и терзания отошли на 2-й план…

Но как только моя жизнь, как молодого специалиста, наладилась и стабилизировалась – я утрясла в обеих школах расписание, получила комнату, которую постарался быстро заполнить необходимой мебелью (кроватью с металлической сеткой, деревянным столом и стулом) директор школы, жизнь моя стала монотонной. У меня была только одна работа, работа, работа, а ночью – отчаяние и душевная боль, которую ничем нельзя было унять.

Единственным "развлечением" для меня в те первые 2 месяца были мои воспоминания о знакомстве с Аленом и о самых счастливых минутах, часах и днях нашей с ним любви.

Я не могла решить, какие "самыми" счастливыми минуты были с Аленом, потому что всё время, проведённое с ним от первого дня знакомства до самого последнего часа расставания, было счастьем.

В один из первых дней своего проживания в общежитской комнате я вбила в стенку напротив кровати большой гвоздь и повесила на него свою драгоценную реликвию – подарок Алена, кулон с серебряной цепочкой, который я назвала "Звезда Шерифа". Он днём и ночью напоминал мне о моём любимом. Этот кулон был той незримой и невидимой нитью, которая теперь уже всегда соединяла меня с Аленом.

Я всё делала так, как не надо было делать. Мне нужно было постараться забыть о своей любви и об Алене и, как можно дальше,

с глаз долой, запрятать то, что могло напоминать мне о нём. Я, наоборот, то единственное, что мне осталось от любимого человека, хранила и держала на самом видном месте, чтобы каждое мгновенье помнить о нём, хотя и без подарков Алена я не забывала о нем ни на минуту.

Так тянулись дни и недели. Наконец закончился 1-й месяц работы в школах, и наступил день первой зарплаты. Товарищ Морозкин как обещал, так и сделал, выполнил своё обещание – зарплата у меня была большая, более 250 рублей в месяц. По тем временам она приближалась к заработкам больших начальников.

Я решила на деньги своей первой зарплаты купить небольшой телевизор. Это была моя первая и последняя большая покупка за год жизни и работы в Калмыкии. Жизнь после приобретения и установления телевизора в моей комнатке несколько преобразилась и оживилась не только у меня, но и во всём общежитии – не все семьи, живущие в нашем общежитии, имели материальную возможность приобрести собственные "голубые экраны". Теперь стук в мою дверь раздавался довольно часто – желающих посмотреть концерт, художественный фильм или "Голубой Огонёк" по субботам – хоть отбавляй.